Авторитет из детдома
Шрифт:
– Ага, точно. А если бы не было таких, как ты, – мы, менты, исчезли бы как класс.
– Ну так что за проблемы у тебя? Может, чем и смогу выручить? – в одно мгновение с лица Копотя исчезла улыбка, взгляд стал острым и цепким. Бывший зэк придвинулся к другу детства, всем своим видом выражая готовность выслушать и, главное, – помочь.
– Да куда тебе, это наши служебные разборки. Хотя ладно, расскажу. Но сначала еще по глотку – за нас! – опер выпил и, занюхав лимоном, довольно крякнул.
Пока Анкудов (уже слегка путано) рассказывал про убийство Индуса, продажность
– Я этого малолетнего говнюка Лаврецкого, суку, на месте придушил бы! Мало того, что наркотой торгует, казино подпольное завел себе, проституцией балуется, так еще и девчонок этих на коротком поводке держит, как рабынь. Да на зоне за такое сразу закукарекал бы! И знаешь что? Знатный бы вышел из гаденыша петух!
– Пашка, тихо, не кипятись ты, успокойся, хлебни вот, – Копоть протянул разгорячившемуся другу стакан сока. – Выход можно найти даже из безвыходных ситуаций. И то, что они тебя держат на крючке, еще не конец света. Слышал я про этот «фитнес-центр». Я на зоне и круче людей видел, чем ваш Лаврецкий. – Копоть окинул взглядом подвыпившего опера, посмотрел на часы. – Слушай, давай обменяемся телефонами и на трезвую голову все обсудим. А то внутри столько коньяка, а вокруг столько шума, что просто крыша едет, – он достал мобилу, записал номер Анкудова, продиктовал свой.
Вызвав такси, Копоть вышел с другом на улицу. Они закурили, ожидая машину.
– Кстати, а что это за подполкан такой – Гандыбин? – вернулся к разговору Копоть.
– Да начальник ОВД, продажная тварь, под ним весь район ходит. Раньше бандиты дань собирали, а теперь вот такие, как он, упыри их место заняли.
– Понятно. Ладно, пока. До завтра, – увидев приближающееся такси, Колян на прощание пожал оперу руку. – Ничего конкретного не обещаю, но что-нибудь обязательно придумаем.
Анкудов плюхнулся на заднее сиденье, автоматически назвал адрес, и машина бесшумно покатила по прохладным ночным улицам города. Мимо пустынных дворов, площадей, скверов. В голове у опера шумело, в глазах все плыло, мелькало и сливалось в какие-то цветные пятна. На время ему удалось избавиться от изматывающей мысли: как-никак, а отстранение от дел ничего хорошего не сулило. Могут организовать и увольнение из органов – подполковник частенько грозился это сделать, но все как-то спускал на тормозах. А сейчас, когда завертелось такое дело, когда Анкудов явно путается под ногами, – начальник точно попрет несговорчивого подчиненного.
Вернувшись в бар, Копоть подошел к стойке и положил перед барменом несколько купюр.
– Спасибо, братан, за помощь. Честно говоря, я боялся, что наш фокус с водкой не проканает. Налей мне еще 50 коньячка, на посошок, – Колян
В светлом платье, развевающемся на ветру как знамя, соломенной шляпке, завязанной лентами под подбородком, – и босая – Тамара стояла у холста, нанося последние мазки. Перед ней открывался изумительный пейзаж: голубая вода Оки, чистое безоблачное небо с летящими росчерками ласточек. А вдали, на противоположном берегу, темнела до самого горизонта зубчатая кромка леса. Отражая летние солнечные лучи, река неспешно несла свои воды между покрытых изумрудной травой берегов. Сочная зелень так и манила прилечь. Однако никто на берегу не поддавался этим призывам – невдалеке от Тамары расположились еще с десяток молодых художников, решивших выбраться в этот погожий денек на пленэр. Умело запечатленная красота нетронутой природы всегда ценилась городскими жителями. И художники об этом прекрасно знали.
– Тамара, ваша картина просто великолепна. – Со спины к девушке подошел молодой человек в берете и игриво заглянул ей в глаза. Чтобы проделать этот трюк, ему пришлось чуть ли не с риском для жизни вытянуть шею. – Можно вас попросить зайти как-нибудь ко мне в гости, взглянуть на мои работы – я очень ценю ваше мнение.
– Саша, мое мнение такое – не мешай. Иди вон лучше к Светке приставай – она, я думаю, будет без ума от твоих картин. – Тома ехидно посмотрела на поклонника и продолжила рисовать.
Саша испарился, но на его месте минут через десять возник еще один молодой человек, потом еще. Тамаре было не в новинку отшивать этих милых влюбленных мальчиков, заглядывавшихся на нее с того самого дня, как она поступила в Академию искусств. Ни один пленэр не обходился без этих наивных попыток поговорить о высоком и вечном – и попутно пригласить на свидание.
– То-ома-а, уже четыре часа, сворачивайся и айда с нами, тут недалеко есть неплохой ресторанчик. Посидим, отдохнем, – Леша был ее однокурсником и уже который год пытался подняться из категории друзей в почетный статус возлюбленного.
– Я уже с подругами договорилась. В другой раз, – девушка обернулась к парню и, зажмурившись от солнца, как бы извиняясь, пожала плечами.
Вдалеке, на вершине холма, блеснул солнечный зайчик. Тома, приложив ладонь козырьком ко лбу, присмотрелась: там стоял джип. Папа. Опять двадцать пять. Сколько можно его просить не беспокоить на пленэре, это мешает сосредоточиться. Мало ей того, что эти балбесы пристают поминутно, так еще отец со своими «срочными» делами появляется невпопад.
– Привет, дочка! – Гандыбин подошел и, нежно обняв, поцеловал в щеку. После чего грозно посмотрел на Лешу и ткнул пальцем: – А это что за ухажер? Непричесанный, небритый, как бомж. У нас в армии такие из нарядов не вылезали.