Авторитет из детдома
Шрифт:
Вид у Фокусника был неважнецкий. От недосыпа под глазами залегли черные круги. Движения замедленные.
– Чего это ты такой сонный?
– А отчего мужик бывает сонный? Или бухал всю ночь, или с бабой кувыркался. Алкоголем от меня не несет, так что вывод напрашивается сам собой, – водила подмигнул Копотю и улыбнулся.
– И как девка? Огонь?
– Шикарная девчонка. Красивая, умная. Правда, у нее сейчас проблемы дома. Но это дело такое – у кого сейчас нет проблем?
– Смотри, не зевай. Ты мне тут бодрый нужен, а не вялый, как медуза.
– Будь
– Слушай, я вот думаю: от деда мы узнали, что общак в баллоне, но как он его туда засунул – вот вопрос. Кажется мне, что никакого газа внутри нет и никогда не было. Не мог же он сам газа напустить. Да и рисково – вдруг рванет – и что тогда? Вся касса на воздух взлетит. Тайник там, клянусь.
Машина, шурша шинами по гравию, въехала в частный сектор и подкатила к дому Индуса. Николай, хлопнув дверцей, вышел из кабины, перед его глазами открылась интересная картина. Весь участок перед домом был завален всяким хламом. Вещи, обломки мебели… Между ними ходил полицейский и вяло пинал попадавшиеся ему на пути обломки, рыская глазами в поисках чего-то. Изнутри дома слышался шум и голоса. Из дыры, разобранной в шиферной крыше, торчала голова полицейского.
– Эй, иди посмотри, что там такое, – крикнул Волчек, услышав, как к калитке подъехал и остановился специальный грузовик, груженный газовыми баллонами.
Совсем молодой полицейский, отдиравший в этот момент от шкафа заднюю стенку, выбежал из дома Индуса.
– Эй, пацаны, мы из газовой службы. За старым баллоном. Кто тут у вас главный? – весело крикнул Копоть.
На нем была жилетка с надписью ГОРГАЗ. За рулем сидел Фокусник. Выбежавший к ним полицейский подошел к грузовику и подозрительно осмотрел.
– Слушайте, а где хозяин? Что-то случилось?
– Не суй нос не в свое дело. Ваши документы.
Фокусник достал из бардачка бумаги и протянул сержанту. Полицейский бегло пролистал их и вернул водителю. Документы были в порядке.
– Зачем вам баллон?
– Вот даете! – хмыкнул Николай. – Плановая замена. Мы по всей улице меняем. Забираем старый, выдаем новый.
– Подождите минуту, – мент вернулся в дом посоветоваться с Волчеком. Тот был среди всех главным, и он решал, что делать.
В доме полицейские проводили обыск уже без спешки. Практически не осталось мест, куда они не заглядывали. Не было вещей, которые они не разломали. В кухне за оторванной от кухонного стола фанерой вместе с Волчеком сидели двое ментов и травили байки.
– Что там?
– Газовщики. Баллон менять приехали.
– О, давай их сюда. Пусть тащат новый. А то можно сдохнуть, пока на этой электроплитке чайник вскипит.
– А может, лучше дождаться подполковника? – робко спросил у Волчека подчиненный.
– Бляха, ну что ты ноешь? Давай зови.
Мент вышел и через минуту вернулся с двумя мужчинами в рабочих жилетках. Они занесли с улицы баллон, переступая через кучи мусора и убедительно матерясь, поставили его у плиты, отодвинули ко входу старый.
– Принимайте
– Все, мужики, свободны, – сухо ответил Волчек.
Копоть с Фокусником попрощались, загрузили старый баллон на грузовик и уехали.
Полюбовавшись в окно на поднявшуюся на дороге пыль от исчезающего грузовика, Волчек взял ведро и вышел во двор набрать в колодце воды. В кармане завибрировал мобильник, и зазвучала мелодия «Владимирского централа».
– Алло. Товарищ подполковник?
– Волчек, привет. Докладывай, как обстановка на объекте. Есть чем меня порадовать? – нетерпеливо спросил Гандыбин.
– К сожалению, пока ничего не нашли. Работаем, – мент при разговоре сразу вытянулся по стойке смирно, словно начальник был не в городе с мобильником возле уха, а стоял рядом и наблюдал за подчиненным.
– Блин! Раздолбаи. Набрали в органы придурков. Элементарный обыск не могут провести. Хорошо еще, что вам ничего посерьезнее не доверял. А то наворотили бы такого – в жизнь не расхлебал бы. В чем дело? Почему нет результата? Уже который день там копошитесь! – терял самообладание подполковник.
– Мы это, стараемся… – виновато оправдывался Волчек, словно нашкодивший мальчишка перед строгим отцом.
– Ничего подозрительного не замечали? Никто не ошивался поблизости? Или вы, может быть, и про наблюдение забыли? – расспрашивал Гандыбин.
– Все, как говорили, сделали, наблюдаем. Ничего такого не видели. Пару пенсионерок мимо на велосипедах проезжали. А! Забыл сказать. Приезжали только что из газовой службы – заменили газовый баллон на заправленный, – отрапортовал мент.
После его слов на том конце в трубке наступила короткая тишина, после чего внутри аппарата словно вулкан взорвался. Гандыбин начал орать громче, чем сержантова жена. И Волчек уже привычно для себя отставил мобильник от уха, чтобы не оглохнуть.
– Придурки! Олухи! Бля, вашу мать! Быстро! Я сказал, быстро в машину – и за ними!
Крик услышали менты, проверявшие щупом землю вокруг дома. И даже те, что находились в доме. Они подошли к Волчеку и молча застыли в ожидании. Мент положил трубку и, в шоке от такого поворота событий, несколько секунд молчал.
– Что стоите, как ослы?! За газовщиками в погоню. Уроды!
Вымещая злость, Волчек придал самому молодому полицейскому ускорение пинком по пятой точке. Начальник прилюдно унизил его, по глазам ментов прекрасно было видно, что они дословно слышали ругань в его адрес. А быть униженным – один из самых больших страхов полицейских. Униженный мент, причем униженный вышестоящим ментом, чувствует свое истинное место в этом мире. Он никто, временно наделенный властью над рядовыми людьми. И над подчиненными, если таковые имеются. И потеряв хоть на миг вот это самое всевластие, мент впадает в панику. Срабатывают защитные реакции – злость, агрессия. Разум в этих процессах зачастую не участвует.