Автостопом в Судан
Шрифт:
— Сафага, как и Хургада, существуют только за счет дайверов. Каждый день у нас погружается пятьсот человек, а то и больше. А стоит это семьдесят марок, то есть сто сорок египетских фунтов (сорок пять долларов) в день. Вот и считайте. Конечно, они плавают не целый день, а два раза по сорок пять минут. И все же от этого в восторге, там рифы, кораллы, рыбы всякие. Вот у нас есть такая рыба, мы ее назвали Наполеон, знает нас уже десять лет. Здоровая такая рыба, метра полтора. Очень любит дайверов, узнает и каждый день встречает нас, а дайверы подкармливают ее. Больше всего любит вареные яйца.
Мы
— О, не надо высаживаться в глухих местах, — отказался водитель. — Здесь, по берегам Красного моря, через каждые десять километров стоят наблюдательные посты на горах. Это солдаты, они следят, чтобы какие-нибудь контрабандисты или диверсанты не высадились у нас на берегу. Они вас обязательно заметят, приедут и не дадут вам спать. Лучше вот как: скоро будет поселок Хамеровин, там на берегу есть пустая турбаза, закрытая за какую-то неустойку. Попроситесь к сторожу и спокойно переночуете на берегу, там вас никто не будет беспокоить.
Последовали совету водителя и высадились в самом начале поселка Хамеровин, километрах в двадцати к югу от Сафаги. Слева значительную площадь у моря занимала и впрямь некая пустующая турбаза. Мы вошли в ворота и оглянулись в поисках людей. Из одного домика показался человек — возможно, это и был сторож. Но, вопреки гипотезам водителя, ночевать на «их» морском берегу он не разрешил и направил нас к менеджеру сего запустения. Менеджер тоже побоялся взять на себя такую ответственность и послал нас в иное место:
— Сходите в полицейский участок. Если они дадут письменное разрешение, что вам можно ночевать здесь, тогда и приходите.
Мы пошли в поселок искать отделение полиции, но по пути к нам пристал англоговорящий человек. Он посоветовал заночевать на морском берегу в ином, отличном от турбазы месте. Когда мы, уже в сумерках, разложились на этом, указанном им месте, к нам из поселка стали наведываться всякие личности, желающие поговорить с иностранцами. Один из них беспрестанно повторял одну фразу: «Clock switch for diving» (часы для дайвинга). Так мы и не поняли, хочет ли он нам что подарить, продать или, наоборот, получить.
В вечерних сумерках человек, указавший нам место для ночлега, принес нам хлеб, колбасу и помидоры. Мы поблагодарили его.
19 марта, пятница
Когда утром мы встали и начали укладывать рюкзаки, на этот процесс сбора собралась глазеть вся местная молодежь в возрасте от пяти до пятнадцати лет. Я был готов раньше, стал поодаль и не только сосчитал, что более тридцати человек изучают процесс сбора рюкзака г-ном Шарлаевым, но и сфотографировал всю эту тусовку.
Дорога, идущая вдоль берега моря, была пустынна. Справа — коричневые горы, ни деревца, ни травинки. Слева — море, песок, камни, скалы. Кое-где на прибрежных возвышениях видны хижины с навесами — военные наблюдательные пункты, о коих говорил вчерашний водитель. Снизу, под горкой, в таком случае обычно стоит домик покрупнее. Военные охраняют мир от террористов и контрабандистов (вдруг они появятся из морских пучин и выйдут на берег?). Через каждые пятнадцать — двадцать километров на берегу возникает какой-нибудь хотель
Следующий поселок — Кусейр. После Кусейра машин стало что-то совсем мало. Но нам повезло, как всегда: в пустом кузове большого грузовика с прицепом мы пронеслись до самого Марсалама.
Марсалам — последний населенный пункт на юге Египта, доступный для посещения обычным туристам. Дальше по прибрежной дороге можно проехать на юг еще 100 км (до поселка Беренис) только по специальному разрешению, выдаваемому в Каире за специальную денежку. А еще дальше иностранцам бывать и вовсе не дозволено. А жаль: именно там, на морском берегу, находится поселок Халайб, откуда прибрежная дорога ведет в Судан. Но сам Халайб непонятно чей. На египетских картах он со всем окружающим его районом принадлежит Египту; на суданских — Судану; ну а проезд туда для иностранцев категорически запрещен как с одной, так и с другой стороны.
От Марсалама мы прекращаем движение на юг и выходим на дорогу, имеющую порядковый номер 99. Эта дорога протяженностью 230 километров приведет нас в городок Идфу, лежащий в долине Нила. Поток машин на этой дороге должен быть, вероятно, совсем мал — как в оазисах. Разморенные жарой и расслабленные от отсутствия машин, египетские гаишники на повороте проспали нас и упустили свою возможность нас нравоучить.
Прошло недолгое время, и — о счастье! — в нашу сторону поползли два медленных грузовика-водовоза. Они ехали всего на тридцать километров, но нам приятно и это. Вовка сел в первую машину, я — во вторую.
99-й египетский хайвей! Фантастический пейзаж! Безжизненные горы справа и слева, ни деревца, ни одной зеленой травинки, ни человечка! И вот, на удивление, у подножия горы растет одно одинокое дерево. Как оно здесь возникло? Потом еще несколько километров, и опять одно-единственное дерево или пара кустов. И снова каменистая пустыня.
Оба водовоза были неторопливы и медленны, но мой, идущий вторым, был медленным особо. Проехав километров двадцать от Марсалама, он решил постоять, подумать о чем-то. Оба водителя вышли из кабины, поболтали, я тем временем сфотографировал очередное дерево. Когда наконец на тридцатом километре нагнали второй водовоз, Вовка Шарлаев уже с полчаса меня дожидался.
На тридцатом километре трассы Марсалам — Идфу находилось следующее: 1) очень маленькая белая мечеть, 2) харчевня — глиняные стены, соломенный навес, 3) несколько грузовиков, стоящих рядом, 4) развилка дорог: от нашей пустой трассы ответвлялась на юг другая, еще более пустая; туда и уходили водовозы.
Мы с Вовкой фотографировали местность и дивились. Если здесь нас подберет машина, то наверняка будет до самого Идфу, больше некуда ехать ей! И точно, когда нас подобрал первый же проходящий по трассе бензовоз, оказалось, что он едет в долину Нила.