Автостопом в Судан
Шрифт:
Мы ночевали на камнях на морском берегу.
Мы ночевали в садах и на полях.
Мы ночевали в пустыне.
Мы ночевали на крышах домов.
Мы ночевали на траве.
Мы ночевали в деревнях и городах, в гостях у людей, когда они приглашали нас.
Но только в этом городе, в Асуане, мы не можем
Мы не можем спать в парках и садах — люди говорят, что это запрещено.
Мы не можем ночевать на улицах — люди говорят, что это запрещено.
Мы не можем провести ночь в пустой лодке, на реке Нил — за это хотят деньги.
Мы не можем ночевать на крышах домов или во дворах — люди гонят нас.
Мы не можем ночевать в христианской церкви.
Почему?
Почему?!
(Я еще продолжал свои речи, но наиболее инициативные верующие уже вцепились в меня и пытались столкнуть с амвона. Помощник, приведший нас сюда, уже сбежал.)
— Кто может помочь нам? Кто-нибудь может показать нам место для ночлега? Или просто пригласить нас к себе?
— Ночевать в церкви нельзя, так как правительство запрещает иностранцам ночевать в церквах, — объяснил мне какой-то самый умный из числа сталкивающих меня с амвона. Меня уже оттеснили вниз, и я продолжал разглагольствовать не над толпой, а среди нее.
— Можно не в церкви, а на газоне возле, — не сдавался я.
— Это тоже запрещено. Вы можете заночевать в гостинице или в кемпинге для иностранцев.
— У нас недостаточно денег для того, чтобы ночевать в гостинице.
— Тогда извините меня. Ничем не могу помочь. Таковы правительственные правила.
— What is first? God or government? (Что есть первое? Бог или правительство?)
— Goverment (правительство)… о, sorry, God is first! But goverment serves God. (О, извиняюсь, Бог, но правительство служит Богу!)
— All governments in all countries serve God? Or not? (Все правительства во всех странах служат Богу? Или не все?)
— I can not discusse this question (я не могу обсуждать этот вопрос), — гордо сказал сей верующий и растворился в толпе, а его место занял другой инициативный прихожанин. С ним произошла сходная беседа, только с другим окончанием.
— Вы можете пригласить нас к себе, — предложил я.
— Это исключено. Невозможно.
— Почему?
— Я не вписываю странников.
— Почему?
— Почему, почему… представьте себя на моем месте!.. — раздраженно отвечал он, не зная, как уйти от неудобной беседы. — Вы же тоже не впишете незнакомых иностранных
— Почему не впишу? Я буду рад, — отвечал я.
— Хм… А вы из какой страны?
— Из России.
— Хм… Может быть, где-нибудь в России, в ледяных пустынях, это и возможно, — задумался он и быстро добавил, вспомнил палочку-выручалочку, — а у нас это невозможно! Иностранцы должны ночевать в хотеле! Это правительственные правила!
… В ходе этой беседы нас с Вовкой потихоньку оттесняли к выходу из церкви. Мы взяли рюкзаки и, подчиняясь давлению толпы, вышли на улицу.
— Вот довели страну фараоны! Ну теперь, Вовка, пойдем в мечеть, — предложил я.
И мы пошли в мечеть. На часах было полдесятого. Пошел пятый час нашего поиска.
Верующие в храме, вероятно, успокоились и продолжили целование креста.
Мечеть была закрыта, так как время вечерней молитвы уже миновало. На крыльце перед мечетью обнаружился человек, моющий крыльцо и тротуар при помощи длинной швабры. Мы обратились к нему.
— Ну, что ж, Аллах — господь всех, что-нибудь придумаем, — отвечал тот. Одновременно он продолжал помывку тротуара и пытался продать редким запоздалым туристам разложенные на столике рядом «ориджинал папирусы» с египетскими иероглифами и портретами Клеопатры. — Переночевать? Что-нибудь придумаем… Вы голодны?
Мы не стали скрывать. Человек еще немножко поторговал и по-протирал крыльцо мечети, затем неторопливо отложил швабру, ушел и вскоре принес нам два сандвича с фасолью, хлеба и сыра. Мы поблагодарили его и сели на крыльцо перед мечетью разъедать сие.
Шло время, а человек как-то не торопился пристроить нас на ночлег. Видимо, он хотел продать побольше папирусов, а клиентов было мало. Нам надоело ожидание, и мы разложили свои спальники прямо на крыльце мечети. Продавец не удивился, только предложил продать ему эти спальники, предлагая по 45 фунтов за каждый. Видимо, втайне он надеялся впоследствии продать их как спальники египетских фараонов. Мы отказались и задремали.
Вскоре, видимо, продажа папирусов совсем упала. Продавец разбудил нас и отвел в свою лавку напротив, где в наше распоряжение было предоставлено: одна старая кровать, пакет хлеба и грязная кошка.
Мы поблагодарили хозяина и улеглись спать. Времени было четверть одиннадцатого. Итак, мы потратили 5 (пять!) часов на то, чтобы найти вписку в Асуане! Это, пожалуй, рекорд.
Рассуждая об этом рекорде, мы легли спать.
21 марта, воскресенье
Наутро попрощались с продавцом папирусов, давшим нам приют, и отправились на главпочтамт, у ворот которого была условлена встреча с остальными участниками экспедиции. Сперва долго никого не было. Потом появились Костя с Пашей. Словами «Ну и Египет! Поганые менты!» они начали рассказ о своих приключениях.