Ай да Пушкин, ай да, с… сын!
Шрифт:
Слово «это» прозвучало с откровенно презрительным оттенком, напоминая собой что-то грязное, нехорошее, что и в руки-то взять неприятно.
У Александра от такой отповеди даже руки опустились. Несколько листков из папки, которую он так и продолжал держать, выпали и медленно спланировали на пол.
— Что это за прожекты такие? Откуда вы только нахватались таких идей? — император и не думал скрывать свое раздражение. — Какое еще всеобщее образование? Предлагаете посадить в одной комнате отпрыска благородного человека и чернь?
— Как же так,
Николай Первый вдруг резко махнул рукой, заставляя Пушкина замолчать.
— Хорошо. Допустим, ваши прожекты осуществились. А что потом? — вдруг император огорошил его совсем простым вопросом. — Что потом будут делать, куда пойдут эти сотни тысяч, миллионы грамотных людей? Что им, вообще, придет в голову? Не знаете, господин Пушкин? А я скажу вам, что тогда будет! А случится…
Зрело что-то совсем нехорошее, судя по злому тону Николая Первого. У него даже лицо переменилось, судорогой скрутило.
— Случится, как при якобинцах! Эта чернь голову поднимет, а потом и оружие. Этого хотите? Да, вы сами якобинец, господин Пушкин! Вижу, вы совершенно не исправились и продолжаете выдавать совершенно антигосударственные проекты! Вы понимаете, что продолжаете находиться под особым надзором господина Бенкендорфа? Захотели вновь отправиться в ссылку, подальше от Петербурга?! Я могу это устроить…
Петербург. Дворцовая площадь
По брусчатке важно вышагивали дамы с кавалерами под ручку, кутаясь в меховые манто и шинели от влажного пронизывающего ветра с Невы. Маршировали строем солдаты с красными обветренными лицами, выбивая из камня под ногами равномерный звук. Цокали копытами лошади, нетерпеливо покрикивали извозчики.
Посреди всего этого движения, словно каменный перст, стоял мужчина в развевающемся плаще и высоком черном котелке, сжимая обеими руками папку с бумагами. И вся его фигура выражала такое неприкрытое отчаяние, что прохожие невольно обходили стороной, лишь бросая сочувственные взгляды.
— Вот тебе и облагодетельствовал Отчизну…
Пушкин оглянулся на Зимний дворец, прекрасный символ великой мощи и роскоши Российской империи. Оценил взглядом гармоничную симметрию фасада со стройными рядами колонн, статуй, за которыми скрывалось роскошное убранство внутренних залов и многочисленных покоев с бесчисленными зеркалами, сверкающей позолотой и мрамором.
— Души прекрасные порывы посвятил… Ха-ха, — рассмеялся, но смех и улыбка вышли откровенно жалкими. — А это никому не нужно… Вообще, никому не нужно… Они в болоте по самую шею, и не замечают этого. Их все устраивает…
Мысль о болоте,
— А меня не устраивает! — он вдруг скрипнул зубами, с непривычной для себя злостью оглядываясь по сторонам. — Слышите?! Меня так не устраивает!
Взял папку со своими бумагами и со всей силы запулил ее над головой. Она мелькнула темной птицей, теряя листья-перья.
— Сам все сделаю… Не хотите по-хорошему, будет…
Глава 13
Почти План
Петербург. Дворцовая площадь.
Господин в черном шел стремительно, целеустремленно, рассекая толпу прогуливающихся на площади на две неровные части. Голова в длинном цилиндре наклонена вперед, за спиной развиваются полы длинного плаща, делая человека похожим на раскинувшего крылья черного ворона.
— … Саш[А], старина, — на него буквально налетел молодой мужчина, радостно раскидывая руки в стороны. — Куда ты пропал?
Но господин, мазнув по приятелю ненавидящим взглядом, уже вышагивал дальше.
— Ты чего, Саш[А]? — растерянно бормотал прохожий, оставленный позади. — Это же я, Арка…
Еще через полсотни шагов со спешившим мужчиной пытался раскланяться важный господин с юной спутницей, которая что-то восторженно при этом щебетала.
— … Э-э-э, Александр Сергеевич, позвольте представить свою д…
Вновь без толку: никто перед ними не остановился, не кивнул, не произнес ни слова. Перед глазами махнул черный плащ, и толпа сомкнулась.
— Юленька, доченька, господин Пушкин просто очень спешить. Ты должна его изви…
Девица, вставая на цыпочки, все всматривалась в спины людей, пытаясь рассмотреть фигуру известного поэта.
— Батюшка, я же просто хотела показать свои стихи…
Санкт-Петербург, набережная Мойки, 12.
Квартира в доходном доме княгини С. Г. Волконской, которую снимало семейство Пушкиных.
Пушкин толком не помнил, как добрался домой. Пусть из дворца превратился в непрерывную мешанину из каких-то людских фигур, скрипучих экипажей, ржущих лошадей, невнятных голосов и непонятных звуков. Голова казалась квадратной и едва не лопалась от переполнявших ее мыслей.
Мысль о ссылке уже не казалась ему столь простой и понятной, как вначале. Уверенность в силах и бесстрашие, переполнявшие только что, исчезли без следа. Словно специально в мыслях всплыли воспоминания о прошлой ссылке, длившейся целых шесть лет. Только чудом [благодаря ходатайству друзей и милости императора] его не отправили в Сибирь, откуда он со своей непоседливой натурой мог и не вернуться. А что теперь будет?!