Айдол-ян - 3
Шрифт:
— Смотрю, ситуация тебя мало волнует. — говорит ЮСон не отводя от меня взгляда.
Ну, а как я должен себя вести? Почки уже, как говорится, отвалились. Скока «БоржомА» не выпей, не поможет. Обратно не пристанут. Смирение, сейчас самый для меня подходящий вариант поведения. Чтобы ещё чего не наворотить…
— Я решила принять со смирением всё, что принесёт мне судьба. — говорю я.
ЮСон несколько секунд озадаченно таращится на меня. Я же в это время сижу, стараясь сделать самый скромный вид, как я его себе представляю.
— В том числе и свою онни? — отмерев, интересуется директор. — Разве ты не уничтожила своим интервью её университет?
Опс-с, а действительно. Реакцию СунОк на новость я как-то выпустил из своего внимания. Окей, ночую сегодня не дома, а в общаге. Буду там, «амбулаторно лечиться».
— Спасибо, что напомнили, господин директор. — вежливо благодарю я. — О том, что сегодня дома мне лучше не ночевать.
ЮСон опять меня разглядывает.
— И что… тебе не жаль того, что твоя сестра не закончит свою учёбу? — удивлённо спрашивает он.
Смотрю на директора, думая, что отвечать. Собственно, стоит ли пытаться «сгладить» углы, делая руководство университета онни лучше, чем они есть на самом деле? Сам я так не думаю, поэтому не смогу быть убедительным, если придётся отвечать, почему и зачем я это сделал. А отвечать придётся и, похоже, не раз. Сначала соврать себе, убедить себя, а потом оттранслировать другим эту свою, уверованную брехню? Это будет сложно… Лучше говорить, как есть. Почему мне стесняться сделанного? Не нравится кому, пусть не слушают!
— Идиотский университет, — отвечаю я. — в котором её не смогли за четыре года научить английскому. И после такой учёбы она собралась работать по специальности — в турбизнесе. Я не представляю, как такое может быть. Бессмысленно потерянные время и деньги. Так что, если моя сестра ещё год не будет туда зачем-то ходить, ничего этого в её жизни не изменит.
ЮСон опять «тормозит».
— А что, если у твоей сестры нет склонности к иностранным языкам? — спрашивает он. — Бывают такие люди. А ты обвинила всех преподавателей её университета в не компетенции.
— Да, бывают такие люди. — не спорю я. — И я бы молчала, если бы её не начали учить пить. Это совершенно не дело, когда молодую девушку привозят домой на носилках в полной отключке. У неё уже проблемы с ливером начались, бок болит. Лечили, деньги тратили. Только вылечили — новый учебный год начался! Опять групповая пьянка до полной невменяемости! Да что же это такое? Это высшее учебное заведение, или… что?
С вопросом смотрю на директора.
— Возможно. — подумав, произносит ЮСон и повторяет. — Возможно, что всё это так. Но ты не можешь критиковать работу целого университета.
— Почему — не могу? — удивляюсь я. — Очень даже могу!
— Ты вообще, старшую школу не закончила. — напоминают мне. — У тебя нет знаний, чтобы оценивать методику преподавания в университетах.
— Да, школу я не закончила. — не отрицаю я, одновременно берясь за сумочку, чтобы достать документ. — Но зато успела пролить кровь за свою страну и получить за это правительственную
Кладу на директорский стол полученное сегодня уведомление, одновременно радуясь, что не сказал, что «я на колчаковских фронтах ранен». А ведь язык уже поворачиваться начал!
Директор, читает вручённый ему текст без особого удивления. Кивает, дойдя до конца.
— Я предполагал, что тебя должны наградить. — говорит он. — Но совершенно не предполагал, что эта награда станет поддержкой армии твоей борьбы против министерства образования. Ты вообще понимаешь, что ты устроила?
ЮСон с вопросом смотрит на меня.
А что я устроил? Ну сказал то, что действительно думаю. У нас же свобода слова кругом, или как? Но с медалью да, удачно совпало.
— Пусть образование наводит у себя порядок, и никто к ним приставать не станет. — спокойно отвечаю я. — А то прям не спроси, чем они занимаются на мои налоги.
После моих слов, ЮСон долго, минуты три, разглядывает меня, видимо соображая, что ему делать. Я сижу спокойно, не торопя его мыслительный процесс.
— Я не представляю, что теперь делать. — наконец честно признаётся он.
— Вы можете выгнать меня из агентства! — мгновенно предлагаю я ему вариант решения проблем.
— Щас! — тоже мгновенно ухмыляется мне в ответ начальник. — Размечталась! Пока не закроешь свои долги, даже не думай. Потом, выгнать тебя может только СанХён. У меня нет таких полномочий…
Да? Как интересно…
— Я выпишу тебе штраф. — говорит ЮСон. — А дальше буду действовать по ситуации.
— Это должен быть небольшой штраф, — господин директор, говорю я, решив, что раз уж я взялся наглеть, то останавливаться на полпути будет тактически неверно. — Иначе я расстроюсь, стану думать только о деньгах, муза улетит и, в общем… все умрут.
— Тебе не кажется, что ты уж слишком наглеешь? — интересуется ЮСон.
— Почему же? Совсем нет. — отвечаю я. — Я же уже знаменитость мирового уровня, имеющая правительственную награду. Мне положены преференции и скидки, ради моего физического и душевного комфорта. Сочинительство, материя тонкая. Всё может рухнуть буквально в один момент и без шанса восстановления. Полным-полно таких случаев в истории развлекательного бизнеса. Уверена, что сумма в тысячу долларов не нанесёт ущерба моему душевному равновесию. А вот если она будет больше… тогда ничего не смогу гарантировать вам, господин директор…
Господин директор некоторое время лупает на меня глазками.
— Не представляю, как с тобой СанХён управлялся. — наконец со вздохом произносит он.
— Добрым словом и пистолетом. — отвечаю я. — Но добрых слов было гораздо больше.
— Да, без пистолета, сложно… — соглашается ЮСон.
— Господин директор, я вам песню принесла. — говорю я, чтобы у того не возникло ощущение что его всего просто изшантажировали и плюют на его должность. — Для группы, на космическую тему, как вы хотели. Рабочее название — «10 000 световых лет». Группа поёт хором, это у неё хорошо получается, СонЁн ведущая.