Айрин, графиня из Бездны
Шрифт:
— Очень хочется! — воскликнула Аури, и управляющий продолжил.
— Порт Прайбурга забрали под свою власть Дети Моря. Талли "Шторм" и Элли "Русалка". Говорят, они вышли прямо из воды, одиннадцать лет назад и объявили, что пристань — это их дом. Они выглядели, как дети, и многие тогда посмеялись, приняв эти слова за шутку. Теперь только Свет и Четверо знают, что стало с теми весельчаками. Утверждают, что за одиннадцать лет правления Дети ни на минуту не состарились. А ещё говорят, что под полною луной можно увидеть, как Русалка качается на волнах и поёт свою песню — самую прекрасную,
Лоренцо Эччи, "Шелковый Барон", ведает всей подпольной торговлей в городе — но только не водной. Сожженная Ярмарка была одним из его владений. Но вряд ли этот пожар его беспокоит. Он самый богатый из Герцогов и убытки его мало волнуют. А ещё говорят, что он не любит Детей Моря, считая, что они зашли на его территорию. Как человек дела, самый надёжный из Герцогов, и очень жаль, что мы не можем заключить договор с ним.
Два брата, Харнет и Джорнет Мейсоны, управляют Новым Городом и Низким Городом. Занимаются тем же, чем и Мясник, но размер поменьше, да характер пожиже. Джорнет очень жаден, и часто влезает на владения других Герцогов. А Харнет очень осторожен, и постоянно улаживает конфликты. В общем, они правят порознь, но выживают вместе.
Ероза, Погибель Отродий. Отвечает за Весёлый город. Воры, убийцы, шпионы — это всё на ней. Сброд похуже многих, хотя сама Ероза весьма набожна и живет в вере. Поговаривают, что весьма часто она оказывает Церкви различные услуги и выживает лишь за счёт светлого покровительства. Заняла своё место недавно, и считается одним из слабейших Герцогов.
Грабб Хич, "Могильщик". На нём все кладбища Прайбурга, где он с одинаковой легкостью закапывает живых и мертвых. Про него мало что известно.
Скользкий Джим, величает себя Герцогом Фортуны. Ставки, игры, подпольные бои — везде, где есть азарт, есть и Джим. Говорят, если все, кто ему должен, кинут по грошу, то получится гора выше Зеркального Замка.
И, наконец, Лоуренс Эдельвейд, "Эрц-Герцог". Под его надзором живут благородные кварталы, и проходят почти все связи мира света с миром сумерек. Одни говорят, что он и Герцогом-то не является, другие называют его самым страшным из Сумрачных.
Когда управляющий замолчал, они уже ехали по стороне, охваченной недовольством. Даже тут дневной свет смягчил улицы и сделал их безопасными — а возможно, это сделали наёмники и их суровый вид. Как бы то ни было, никто их остановить не пытался. Аури видела, как по улицам ходит народ без оружия, как прямо вдоль домов вырастают торговые лотки, как играют дети, и как в окнах мелькают вполне обычные, миролюбивые лица. В одном из скверов уличные музыканты играли весёлую мелодия, собирая вокруг себя детей и взрослых. Вооруженные люди встречались лишь на баррикадах, но даже они не делали путникам никаких замечаний. Возможно, их интересовали лишь солдаты?
— Вы сказали, что Герцогов одиннадцать, а назвали только десять — заметила Айрин, отрываясь от разглядывания окрестностей.
— Девять, потому что Дети Моря идут за одного — поправил Гекхарт — Есть ещё двое, чья власть
— А второй?
— Король-Стрыга — вздохнул управляющий.
Аури вздрогнула от испуга.
— Почему его так называют? — полюбопытствовал Тайрон.
— Никто не знает — пожал плечами Гекхарт — Возможно, он и вправду стрыга, просто поумнее остальных. А может, выглядит так же страшно. Его никто не видел. Он живёт под землёй, в катакомбах и канализации, и правит там безраздельно. Раньше тоннели под Прайбургом использовали все Герцоги для своих дел, а теперь лишь самые умелые и отважные одиночки спускаются в подземелья и выбираются оттуда живыми. Половина страшилок города — про Короля-Стрыгу и его подданных. Года не проходит, чтобы кто-нибудь из Совета не призвал покончить с чудовищем и спустить армию под землю.
— И что же?
— И ничего. Дальше разговоров дело не идёт.
Тайрон покачал головой. Пустая болтовня властей — это было ему знакомо.
— Но как же эти Герцоги взяли свою власть? Чем они так сильны?
— Говорят, что все они — "Отреченные" — буднично ответил управляющий.
У Аури сдавило грудь.
— Так они что, существуют?
— Кто?
— Отречённые!
— Конечно — Гекхарт смотрел на девочку с недоумением — С чего это ты так разволновалась?
— Люди, от которых отрёкся сам Свет и Изнанка даёт им силу? — не успокаивалась Аури.
— Что? Изнанка? — Раен переглянулся с недоумевающим Тайроном. А потом хлопнул себя по лбу и улыбнулся — Ах, ты об этом! Детские страшилки! Нет конечно, Изнанка тут не при чём. Иногда я забываю, что ты ещё ребёнок. Отречённые — это благородные, которых изгнали из общества, понимаешь? Отрекли от Света — это просто такая фраза, имеется в виду, что от высшего света, а не Света Всемогущего. Вот ты, Айрин, как думаешь, что будет, если какой-нибудь шевалье или миледи убьют, скажем, барона?
— С чего бы это им убивать баронов?
— Ну а всё же?
— Бросят в тюрьму или казнят? — неуверенно предположила Аури.
— Верно. Но для этого преступника нужно схватить. А что делать, если он сбежал в другую страну?
— Попросить короля той страны выдать преступника? — Тайрона тоже заинтересовала тема Отречённых.
— Можно. Но короли — народ своевольный, и упрямый. Они могут и плюнуть на просьбу соседа. Да к тому же и стража не всесильна. Часто она просто не способна поймать преступника. Так и появляются Отреченные — благородные вне света и закона.
— И что, все Сумрачные Герцоги — бежавшие Отречённые?
— Про многих из них так говорят. Но я не начальник стражи, и точно сказать не могу. И не вздумай сама у них спрашивать!
— А почему вы думаете, что они станут нам помогать?
— Я смотрю, у вашей спутницы безграничное любопытство? — повернулся дворецкий к Тайрону.
— В дороге она молчала, господин Гекхарт — пожал плечами фермер.
— Долго объяснять, дитя. Скажем так — времена нынче смутные, и каждый стремится извлечь из них как можно больше выгоды, пока они не закончатся.