Айрин, графиня из Бездны
Шрифт:
— Я его не подписывал, ваше величество — пролепетал побледневший барон.
— А что же Йоркдейл?
— Его не было, ваше величество. Герцога не могут отыскать с самого утра.
— Как? — в свою очередь воскликнула королева, гневно сдвинув брови — Мой кузен, мэр города, пропал, а вы сообщаете об этом только сейчас?
Барон, бледный и дрожащий, молчал, не зная, что отвечать.
— Заканчивайте — приказал король.
Конец у истории был короткий. После того, как советники увидели дым над Ледфордом, они немедленно выслали туда отряд солдат. По прибытии командир доложил, что тюрьма разрушена
— И вот вы здесь — мрачно закончил король.
Шатри кивнул, не в силах больше вымолвить ни слова.
— Хорошо. Ступайте и соберитесь с духом. Через полчаса будьте готовы рассказать на собрании то, что говорили сейчас. Нет, каков Совет! — воскликнул король, едва барон удалился — Подписать указ о создании ополчения!
— Вас совсем не волнует, куда исчез герцог? — с негодованием спросила королева.
— Бросьте, Эстер — махнул рукой король — Мы оба прекрасно знаем, куда он делся. Испугался последствий и спрятался, надеясь переждать. Хотел бы я увидеть его лицо — невольно рассмеялся король — Когда он услышит о разрушении Ледфорда.
Королева, ни слова не говоря, стремительно вышла из комнаты. Король лишь покачал головой, глядя на эти вспышки гнева. Затем, вызвав капитана Редвина, приказал ему пригласить вельмож в Зал Совета.
Тем временем королева проследовала в помещение Церкви при дворце и, закрыв глаза и склонив голову, начала молиться Четверым. Несколько минут спустя рядом с ней встал архиепископ Церкви и Разума Митендории. Королева бросила на него короткий взгляд и снова закрыла глаза.
— Что вас беспокоит, ваше величество? — архиепископ смотрел прямо, на картину с изображением Четверых.
— Если Ледфорд пал, то барон на свободе — ответила королева.
— Не обязательно. При штурме происходят разные вещи. Барон мог пострадать или вовсе исчезнуть.
— Да перестаньте — королева открыла глаза и посмотрела на архиепископа — Не такой человек Велингвар, чтобы пропасть, когда ему открыли дверь. Вы знали, что это король послал его в Итанию?
— Да. Но нам не известно наверняка, с какой целью.
— Эрих хочет мира. Барон должен был провести переговоры и узнать предварительный ответ.
— Вот как — задумчиво произнёс служитель — Интересно. Благодарю вас, ваше величество.
— А вы что думаете? — с заминкой спросила королева — Нам нужен этот мир?
— Если вас интересует официальная позиция Церкви, то все четыре скажут вам, что да. Но если нужно лично моё мнение — нет, мир с еретиками невозможен.
Королева с облегчением выдохнула.
— А сейчас извините, ваше величество, король ждёт меня — с этими словами архиепископ поклонился и вышел из комнаты.
Совещание, куда король пригласил немногих избранных, состоялось там, где раньше заседал Королевский Совет. В прежнем Совете состояло двадцать благородных представителей самых знатных семейств Митендории. Он был создан триста лет назад, при смене династии, и в разное время то пользовался большим влиянием, то играл лишь декоративную роль. И вот теперь, обвинив Совет в потакании
Советники выслушали доклад барона, который вёл себя куда увереннее, чем в кабинете короля, и Веласкер предложил высказаться всем желающим.
— Думаю, вопрос состоит лишь в том — начал граф Уоренгейт, единственный среди присутствующих участник прошлого Совета — Насколько сильно нужно наказать мятежников. Либо мы повесим и посадим всех, кто взял в руки оружие, либо полностью сравняем с землёй беспокойные районы.
— Ничего себе — сравняем с землёй — воскликнул граф Дюбуа, друг детства короля и потому многое себе позволявший — Граф, кажется, вы забыли, что вернулись в родное королевство. Вы говорите о подданных короны, а не итанских мятежниках.
— Для меня нет разницы, из какой страны мятежник — возразил граф — К тому же, я предложил ещё и просто повесить виновных.
— Но ведь их там немало — возразил барон Сент-Арон, получивший своё место за счёт личных качеств, и глубоко преданный королю — Если мы начнём ловить сотни мятежников, это будет немногим отличаться от войны.
— Думаю, для начала следует повесить всех заключённых в Ларенберге торговцев — высказался герцог Корнуел — Это подтвердит серьёзность дела и отрезвит многих горожан. Те, кто после этого не сложат оружие, и будут нужными нам бунтовщиками.
— С чего бы нам вообще вешать заключённых? — пожал плечами Сент-Арон — Они-то явно не штурмовали Ледфорд.
— Но они стояли за мятежом. Именно их арест дал повод преступникам взять в руки оружие и подбить народ на восстание.
— Думаю, Церковь может помочь вам с именами главарей мятежников — вступил в разговор архиепископ, и остальные притихли — Мы предполагаем, что за беспорядками и разрушением тюрьмы стоят так называемые «Сумрачные Герцоги». Если захватить их вместе с приспешниками, то мятеж заглохнет сам собой.
— То есть мы определились, что считаем их мятежниками? — спросил принц Лангсдейл, дядя короля. Три года, до совершеннолетия Веласкера, он был регентом, а после без борьбы отдал власть и первые годы помогал юному королю. Шестнадцать лет назад он уехал в свои южные владения, изредка появляясь при дворе. Многие из присутствующих помнили времена, когда его слово было законом. — Теперь, когда мы знаем про подписанные Городским Советом приказы, действия этих людей можно трактовать по-разному.
— Они вырвали их у нас силой! — воскликнул барон Шатри.
— Они держали нож у горла? Угрожали вас убить? Требовали вашей крови?
— Нет, но… — барону очень хотелось солгать, но он не осмелился.
— Нет — повторил принц — Вы под действием паники поставили подписи под приказами, тем самым сделав их законными. И шевалье Йерион должен был им подчиниться, а не убивать парламентеров.
— Это всё было подстроено! Приказ о посещении тюрем забрал барон Клиффорд, чтобы отвести его величеству на подпись. Но по дороге в городе на них напали и ограбили.