Айронкестль
Шрифт:
Они махали руками, и один из них воскликнул:
— No fear! Friends! [16] Она ждала, вне себя от удивления, пока они спускались с холма.
Когда они подошли ближе, говоривший перед тем, в общем похожий на Курама, спросил:
— American? [17]
— Да, — в смятении ответила она.
У человека были спокойные и даже кроткие глаза.
— Me too! [18] —
16
Не бойтесь! Друзья! ( англ.)
17
Американка? ( англ.)
18
Я тоже! ( англ.)
Наступило молчание. Чешуйчатые звери бродили вокруг молодой девушки; черные внимательно рассматривали Мюриэль. Вдруг ее осенило, она прошептала:
— Не знаете ли вы Самуэля Дарнлея?
— Это мой господин.
— Мы его отыскиваем.
— Я так и думал, — воскликнул негр, смеясь и хлопая в ладоши. — Так вот, мисс… или миссис?..
— Мисс Айронкестль.
— Пойдемте… Он там.
— Далеко?
— Два часа ходьбы.
Это была одна из тех минут, когда жизнь ставится на карту. Она, не задумываясь, пошла за черными.
Они повели ее саванной, затем с бесконечными предосторожностями пересекли лес, в котором баобабы и финиковые пальмы чередовались с мимозами. Впрочем, идти было легко, так как деревья росли в одиночку, на расстоянии, или же образовывали островки, и в таком случае их можно было обогнуть.
Так они дошли до реки и пошли по берегу, пока не достигли места, где громадные камни, лежащие на небольшом расстоянии один от другого, позволили им перейти на другую сторону.
— Мы подходим! — сказал черный, первым подошедший к Мюриэль.
Растения поредели, впереди лежала красная земля, окаймленная скалистой стеной.
В этот миг раздался чудовищный рев чешуйчатых зверей.
В тени скал показался человек высокого роста. Смуглый, почти черный цвет лица составлял резкий контраст с белокурой бородой и волосами на голове, такими же светлыми, как волосы Мюриэль. Устремив лазоревые глаза на молодую девушку, вне себя от изумления, он воскликнул:
— Мисс Айронкестль!
— Мистер Дарнлей! — крикнула она.
Ее охватило такое волнение, что она чуть не потеряла сознание. Подойдя к ней, Самуэль Дарнлей взял ее руки и с нежностью пожал их. Потом складка тревоги появилась на загорелом лице исследователя:
— А Гертон? — спросил он.
— Он там… с экспедицией… — простонала она… — Они погружены в летаргический сон. Со вчерашнего дня мы не могли двигаться…
Дарнлей покачал головой. Брови его сдвинулись.
— Это они! — проворчал он. — Вы проникли в местность, временно находящуюся под запретом. Они наложили этот запрет.
— Кто? — спросила Мюриэль.
— Мимозы… Их нужно признавать и подчиняться им…
Мюриэль
Появились еще два черных и одновременно с ними какие-то неописуемые существа. Своей вертикальностью они суммарно напоминали людей, но их ступни толстокожих животных, их ноги ящеров, чешуя, которыми было покрыто их тело вперемежку с жесткой щетиной, цилиндрообразная корявая голова, увенчанная мшистым конусом, треугольный рот, ушедшие во впадины глаза, метавшие разноцветные искры, — все это делало их непохожими ни на одну из разновидностей людей или животных… Несмотря на столько переживаний, несмотря на то, что она видела уже много необычайного, Мюриэль на минуту остолбенела.
— Это люди! — сказал Дарнлей в ответ на взгляд девушки. — Или они скорее играют на этой земле роль людей. Говоря точнее, их организм отличается от нашего более, чем организм павиана, а также, быть может, и собаки… Но не бойтесь… Это мои союзники, вполне надежные, не способные ни на малейшую измену. Бояться следует только тех, с кем я еще не мог заключить союз.
Он прервал себя, сдвинув брови.
— Но подумаем об Айронкестле и его друзьях. Раз вы могли, вопреки всему, выйти из запрещенной зоны, значит, оцепенение уже стало проходить. Вот почему я думаю, что наши друзья теперь уже проснулись и на ногах… Идем на поиски.
Он быстро отдал приказания четверым неграм, после чего обратился к Чешуйчатым, объясняясь с ними отчасти знаками, отчасти странным свистом, на который они отвечали свистом же.
Через четверть часа экспедиция была готова, черные были вооружены ружьями, а Чешуйчатые чем-то вроде красных багров и дощечек в форме полукруга. На поясе у каждого висел кожаный мешок.
— В путь! — скомандовал Дарнлей.
В то время как отряд покидал красную землю, он сказал девушке:
— Бояться нечего… Они не убивают. Даже если бы оцепенение или сон продлились, беда невелика. Я видел отяжелевших животных, сон которых длился три-четыре дня без всяких вредных последствий…
— Но, — возразила Мюриэль, — если во время их сна на лагерь нападут хищные звери? Ваши ящеры и гигантские леопарды ужасны!..
— Не бойтесь! Наши друзья автоматически проснутся прежде, чем какой-либо зверь проникнет в лагерь. Сон прекращается спустя около часа по окончании оцепенения, и в течение этого часа никто не может проникнуть в местность, подверженную этому явлению… Кроме тех, кто здесь выполняет роль людей: на них инстинкт не так действует… Но почти все окрестные племена мои союзники.
Люди и псевдолюди шли по следу. Им отлично помогали чешуйчатые животные.
— Что бы сделали они? — дрожа спросила Мюриэль. — Я хочу сказать: те, кто не в союзе с вами.
— В точности не могу сказать вам. Нравы у различных племен не одни и те же. К тому же у них две расы. Та, что малочисленнее, наиболее опасна.
Он покачал головой, тень прошла по его глазам, но он сказал, улыбаясь:
— Наверняка мы найдем караван целым и невредимым. Идем!
Мюриэль не узнавала пейзажей, по которым она проходила. Она рассказала Дарнлею о лесе гигантских мимоз.