Айсберг
Шрифт:
Ковальски не удержался от комментария:
— Вот же умный пес! Если бы мне сейчас захотелось, я бы сделал то же самое. Клянусь, что больше никогда не сяду в самолет, меньший по размеру, чем «Боинг-747».
— Имейте совесть. Этот самолетик пожертвовал собой, спасая всех нас.
Дженни с сожалением посмотрела на развороченный фюзеляж.
Том обхватил руками узкие мальчишеские плечи, плотнее прижимая куртку к телу:
— Куда теперь?
— Туда, где нам не будут рады. — Ковальски показал на гряду торосов. —
— Куда ведут эти скрытые вентиляционные шахты? — спросила Дженни уже на ходу.
Том как мог объяснил устройство вентиляционной системы ледовой базы. Русские прорубили колодцы до самого нижнего уровня станции и даже глубже. Из-за разницы в весе и температуре холодный воздух с поверхности опускался по шахтам вниз и вытеснял более теплый, застоявшийся воздух в глубинах айсберга.
— Это так называемая система пассивной циркуляции, — пояснил Том. — Свежий воздух заполняет лабиринт ледяных тоннелей и пещер вокруг станции, а потом по вентиляционным трубам попадает в помещения, нагреваясь по пути.
— Значит, по колодцу мы попадем в пещеры? — уточнила Дженни.
Ковальски кивнул:
— Да, там мы должны быть в безопасности. Том согласился:
— Мы называем это место «подсобкой».
14 часов 13 минут
Ледовая станция «Грендель»
Мэтт и остальные беглецы быстрым шагом продвигались по круговому коридору, уставленному цилиндрами с замороженными в предсмертной агонии телами. Он пока насчитал двадцать два резервуара. Если судить по интервалам между цилиндрами и по длине периметра лаборатории, всего их должно быть не меньше пятидесяти.
Угроза, прозвучавшая в ледяном голосе русского командира, заставила беглецов искать другой выход из лаборатории — где-нибудь в глубине просторного помещения.
Преодолевая отвращение, Мэтт остановился и посмотрел на противоположную стену коридора, в которой виднелись окна офисов, закрытые на замок двери и несколько открытых входных люков. Он заглянул в один из них и увидел узкий коридор, в который выходили зарешеченные тюремные камеры. В соседнем помещении находилась, по его предположениям, казарма.
«Здесь русские, наверное, содержали узников, — подумал Мэтт, размышляя о трагической судьбе участников эксперимента. — Интересно, знали ли они, что их ждет?»
Доктор Огден, следовавший за ним, периодически останавливался у резервуаров, протирал заиндевелые стекла цилиндров, всматривался и тяжело вздыхал, что-то бормоча себе под нос.
Мэтт покачал головой — у него явно не хватало научного любопытства, чтобы продолжать смотреть на этот ужас. Он хотел побыстрее выбраться из ледяного морга и оказаться на любимой Аляске, где самой страшной угрозой были голодные медведи.
Входная дверь внезапно содрогнулась от ударов — русские
— Это должно быть где-то здесь, метрах в десяти.
Крейг время от времени поглядывал из-за спины офицера на листки бумаги, на которых специалист по материаловедению из НАСА по памяти набросал расположение технических и вспомогательных систем станции. Мэтт надеялся, что тот не упустил ни одной детали.
Грир, шедший впереди группы, опустился на колено и прокричал:
— Сюда!
Из люка между двумя резервуарами по полу и потолку в разные стороны тянулись трубы, шланги и провода.
Перлсон показал на диаграмму, висящую на стене прямо над люком. Судя по всему, это был схематический план всего уровня.
— Мы здесь, — постучал он пальцем по красному крестику на рисунке.
Мэтт посмотрел на схему, потом огляделся вокруг. Они находились примерно в середине кольцевого коридора с резервуарами.
Перлсон и Грир, используя стальные скальпели, принялись откручивать болты с металлического щита, закрывающего отверстие люка. У всех беглецов в руках имелись медицинские инструменты, позаимствованные из лаборатории в качестве оружия: острые скальпели, медицинские пилы, стальные молотки, даже два крюка для подвешивания туш,
которые где-то умудрилась откопать Уошберн. Мэтт боялся даже представить себе, в каких целях русские ученые использовали все эти инструменты в ходе эксперимента. Сам он сжимал в руке метровую стальную трубу.
Пока моряки откручивали болты, Мэтт наблюдал за разношерстной группой гражданских и военных, которая напоминала толпу первобытных охотников, вооруженных заточенными хирургическими инструментами. «Нелепая и мрачная картина», — подумал он.
Огден снова пытался очистить окно ближайшего резервуара от налета инея. От скрипа ткани по стеклу Мэтту сделалось не по себе. Он с трудом удержался, чтобы не огреть биолога стальной трубой. «Оставьте их в покое», — чуть не закричал он.
Как будто прочитав его мысли, Огден повернулся к нему, прищурив глаза.
— Все они коренные эскимосы, — хрипло пробормотал он, и Мэтт вдруг понял, что профессор находится на грани нервного срыва и пытается держать себя в руках, найдя хоть какое-то полезное занятие. — Все до одного.
Переборов себя, Мэтт с озабоченным видом подошел поближе:
— Коренные эскимосы?
— Инуиты. Алеуты. Эскимосы. Называйте их, как хотите. — Огден обвел рукой цилиндры с замороженными телами. — Они все одной расы. Может быть, даже из одного и того же племени.
Мэтт посмотрел в окно резервуара, которое биолог только что протер от инея. Сначала он подумал, что цилиндр пуст, но, посмотрев вниз, увидел сидящего на полу в застывшей позе маленького мальчика.