Айвенго (с иллюстрациями)
Шрифт:
– Видишь, монах,- сказал рыцарь, снимая свою железную перчатку, - хотя на голове у меня и было прикрытие, но на руке ничего не будет. Держись!
– Geman meam dedi vapulatori - сиречь, подставляю щеку мою ударяющему, - сказал монах, - и я наперёд говорю тебе: коли ты сдвинешь меня с места, я дарю тебе выкуп с еврея полностью.
Так говорил монах, принимая гордый и вызывающий вид. Но от судьбы не уйдёшь. От могучего удара рыцаря монах кубарем полетел на землю, к великому изумлению всех зрителей. Однако он встал и не выказал ни гнева, ни уныния.
– Знаешь, братец,-
– Монах-то не так уверен в обращении еврея с тех пор, как получил по уху,- сказал Мельник.
– Отстань,бездельник! Что ты там болтаешь насчёт обращения?Что такое, никто меня не уважает! Все стали хозяевами, а слуг нет! Говорю тебе,парень: я был немножко нетвёрд на ногах, когда добрый рыцарь меня ударил, а то я непременно устоял бы. Если же ты желаешь ещё потолковать на этот счёт, так давай я тебе докажу, что умею дать сдачи.
– Будет вам,перестаньте!- сказал Локсли.-А ты, еврей,подумай о своём выкупе.Ты понимаешь,что мы добрые христиане и не можем допустить, чтобы ты оставался среди нас. Вот ты и подумай на досуге,какой выкуп в силах предложить,а я пока займусь допросом другого пленного.
– А много ли удалось захватить людей Фрон де Бефа?- спросил Чёрный Рыцарь.
– Ни одного такого, который мог бы дать за себя выкуп, - ответил Локсли.
– Было несколько трусливых подлецов, да мы их отпустили на волю - пускай ищут других хозяев. Для мщения и ради выгоды и так было довольно сделано, а эта кучка сброда и вся-то не стоила медной монеты. Тот пленный, о котором я упомянул, более ценная добыча: это щёголь монах, наверно ехал в гости к своей возлюбленной, судя по его франтовской одежде и по убранству его коня. Да вот и почтенный прелат идёт, бойкий как сорока.
Тут двое йоменов привели и поставили перед зелёным троном начальника нашего старого знакомого - приора Эймера из аббатства Жорво.
Глава XXXIII
…Цвет воинства, а что же наш
Тит Ларций?
Марцин
Он занят составлением указов:
Велит одних казнить,других изгнать,
С тех выкуп требует, а тем грозит.
Черты лица и осанка пленного аббата выражали забавную смесь оскорблённой гордости, растерянности и страха.
– Что это значит, господа?- заговорил он таким тоном, в котором разом отразились все эти три чувства.- Что за порядки у вас, скажите на милость? Турки вы или христиане,что так обращаетесь с духовными лицами? Знаете ли вы, что значит налагать руки на слуг господа? Вы разграбили мои сундуки, разорвали мою кружевную ризу тончайшей работы, которую и кардиналу было бы не стыдно
– Преподобный отец,- сказал главарь разбойников,- мне прискорбно думать, что кто-либо из моих товарищей мог так обойтись с вами,чтобы вызвать с вашей стороны надобность в таком отеческом наставлении.
– Какое там обхождение!- возразил аббат,ободрённый мягким тоном Локсли.
– Так нельзя обходиться и с породистой собакой,не только с христианином, а тем более с духовным лицом, да ещё приором аббатства Жорво! Какой-то пьяный менестрель по имени Аллен из Лощины - некий мошенник - осмелился грозить мне телесным наказанием и даже смертью, если я не уплачу четырехсот крон выкупа, помимо всего,что он у меня награбил,а там было одних золотых цепочек и перстней с самоцветными камнями на несметную сумму. Да, кроме того, они переломали и попортили своими грубыми руками много ценных вещиц, как-то: ящичек с духами, серебряные щипчики для завивки волос…
– Может ли быть, чтобы Аллен из Лощины поступил так невежливо с особой вашего священного звания?- спросил предводитель.
– Всё это такая же истина,как евангелие от святого Никодима,- отвечал приор.- При этом он ругался на своём грубом северном наречии и поклялся повесить меня на самом высоком дереве в этом лесу.
– Да неужели клялся? В таком случае, преподобный отец, по-моему? вам придётся удовлетворить его требования. Потому что, видите ли, Аллен из Лощины такой человек, что коли раз сказал, то непременно сдержит своё слово.
– Вы всё шутите,- сказал растерявшийся приор с натянутым смехом.- Я и сам большой охотник до удачной шутки. Однако- xa-xa-xal- эта шутка продолжается уже целую ночь напролёт, так что пора бы её прекратить.
– Я теперь так же серьёзен,как монах в исповедальне,- отвечал Локсли.- Вам придётся уплатить порядочный выкуп, сэр приор, иначе вашей братии предстоит избирать себе нового настоятеля, потому что вы уже не воротитесь к своей пастве.
– Да вы что- христиане или нет? Как вы осмеливаетесь держать такие речи, обращаясь к духовному лицу?
– сказал приор.
– Как же,мы христиане, и даже держим своего капеллана,- отвечал разбойник.
– Позовите нашего весёлого монаха,путь выступит вперёд и приведёт почтенному аббату тексты, подходящие к настоящему случаю.
Отшельник, немного протрезвившийся, напялил монашеский балахон поверх своего зелёного кафтана, наскрёб в своей памяти несколько латинских фраз, когдато заученных наизусть, и, выйдя из толпы, сказал:
– Преподобный отец. Добро пожаловать в наши леса!
– Это что за нечестивый маскарад?- сказал приор.
– Друг мой, если ты действительно духовное лицо, ты бы лучше научил меня, как избавиться от этих людей, чем кривляться да гримасничать, словно ярмарочный плясун.