Айя

Рэй Даниэль Зеа

— Ты проводишь меня завтра? — спросила Айя, оборачиваясь к ней. — Ты сделаешь это для меня?

Имайя подняла глаза и глубоко вздохнула:

— Я сделаю все, о чем ты меня попросишь.

— Тогда, никто не должен знать.

— Айя…

— Я прошу тебя, Имайя. Им и так трудно. Эти два дня, что остались, возможно, последние для них. Пусть живут, не заботясь ни о чем. Кроме того, ты же понимаешь, что они здесь ничем не помогут. Нельзя разрушить первоисточник и оставить Творца. Кем бы он ни был, брат он мне или нет, я должна сделать то, что должна.

Айя улыбнулась, глядя на Имайю.

— Айя…

— Пойдем

в дом. Кейти наверняка уже приготовил завтрак.

— Айя…

— Опять салат. Ненавижу салат, но ничего другого он готовить не умеет…

— Айя…

— А может, пойдем на завтрак к Корсби? Госпожа Тали наверняка уже испекла свои пирожки. Пойдем.

— Айя…

— Я хочу съесть несколько ее пирожков. Сейчас. Да, прямо сейчас!!!

Глава 18

Эрика вошла на кухню и вздохнула.

— Не могу сказать, что рада видеть тебя, — произнесла она, глядя на Орайю. — Слишком жестоко получится.

Момент, и Эрика уже висела на плечах Орайи. Орайя, от столь неожиданного проявления эмоций, несколько смутился.

— Как она? Как все они? — прошептала Эрика.

— Через два с половиной дня узнаем.

— Два дня?

— Первоисточник на Атрионе. Сейчас они должны лететь туда.

— Понятно, — протянула Эрика и присела на стул. — Она не жилец, так ведь?

Никто не ответил на этот вопрос.

— Главное, чтобы жертва оказалась ненапрасной, — вздохнула Эрика.

— Будем надеяться, — ответил Орайя и улыбнулся. — Ну, я смотрю, вы тут обустроились!

— Спасибо Кейти, который радушно принял нас на правах бездомных, — ответил Йори.

— Айя построит вам дома, — ответил Кейти. — Но не сейчас. Слишком много затрат энергии, а ей необходимо беречь силы.

— Мы бы и сами что-нибудь… — протянул Йори.

— Вы? — хмыкнул Кейти. — До тех пор, пока не пройдете посвящение, вы — никто. Ни работы, ни денег, ни жилья.

— Не стоит сгущать краски, — улыбнулся Орайя.

Кейти бросил на стол нож и обернулся к дереве, глядя на него, как бык на красную тряпку.

— Послушай меня, Сиа. Здесь все крутиться вокруг Закона Равновесия. Тех, кто не подчиняются правилам, изгоняют из города. Для таких, как вы — это все равно, что смертный приговор. Прожить в пустыне без провизии нереально, местные вас не примут, зато, заблудшие будут очень рады видеть. Айя и я несем сейчас за вас ответственность. Ваши проступки — наши проступки, ваш позор — наш позор. Если тебе на меня наплевать, подумай об Айе, которая и так пожертвовала многим ради таких, как вы.

Орайя скривил губы и хмыкнул:

— Можешь спать спокойно. Айю никто из нас не подставит.

— Им я верю, но не тебе, Сиа.

— Это меня вполне устроит.

— А меня — нет. Я — не слепой. Ей всего двадцать два, но большинство ее сверстниц уже давно создали семьи. Я понимаю, чего ей хочется. А ты, судя по всему, нет. Желание познать нечто запретное прячется в каждом из нас. Только она верит, что ты не станешь играть с ней, просто потому, что тебе интересно. В каждом твоем поступке она будет видеть только то, что вписывается в ее представления о чести и достоинстве. И пусть она прожила во Внешнем Мире пять лет, выросла она здесь. Флирт —

это одна из форм ухаживания. А ухаживают только те, кто готов жениться. Для нее отношения между мужчиной и женщиной могут быть только к чему-то обязывающие. Если ты скажешь: «я люблю тебя», это будет означать только одно: ты готов жениться на ней. Надеюсь, ты меня понял?

— Я понял, — кивнул в ответ Орайя.

— Посмотрим, как ты понял…

В кухню в сопровождении Имайи влетела радостная Айя и, кивнув всем остальным, присела на стул.

— Итак, предлагаю оставить салат и направиться на завтрак в домашнее кафе! Это недалеко отсюда.

— Я крошил его не менее получаса! — возмутился Кейти.

— Ничего, он не испортиться в холодильнике! А потом можно пройтись по городу. Посмотрите местные достопримечательности, по магазинам прошвырнетесь. Кстати, для меня и моих друзей здесь все бесплатно!

— Неплохая идея, — согласился Террей. — Я бы посмотрел город.

— И я, — кивнул Йори.

— А я бы по магазинам прошлась… — прошептала Эрика.

— Ничего нового, — заметил Бронан.

Кейти смотрел на сестру и не верил в искренность ее улыбки. Искусственная. Настоящая улыбка Айи другая. Живая она. А эта — нет. Кейти посмотрел на Имайю и покачал головой. Лезть в ее мысли он не в праве, но, если ситуация потребует… …он забудет о том, что у нее есть какие-то права.

Орайе напускная веселость Айи так же показалось странной. Она начала заламывать пальцы, хотя еще веще вчера он заметил, что здесь, в этом Мире, она просто перебирает ими в воздухе. К ней вернулось чувство материи, которое она утратила во Внешнем Мире. Вот он — холст ее жизни, вот он — мир ее фантазий. Здесь не нужно рисовать на экране планшета и скусывать для этого ногти. Здесь она может творить, где захочет и когда захочет. Все вокруг: ко всему можно прикоснуться и ощутить. Но сейчас, сейчас костяшки на ее пальцах побледнели, и она вновь стала потирать их. Что же ты сказала ей, Имайя? О чем предупредила? И почему глядя на этот страх в глазах Айи, ему хотелось послать все к Амиру и просто увести ее отсюда?

— Ты идешь? — тихо спросил Йори, наклоняясь к самому уху Орайи.

— Да.

— Странно, я думал, что ты не услышишь с первого раза.

Орайя обернулся к Йори и приподнял одну бровь.

— У меня абсолютный слух, Йори, если ты не знал…

— Ты понял, что я хотел тебе сказать.

— Госпожа Тали, супруга господина Корсби, каждое утро печет пирожки, — воодушевленно рассказывала Айя. — С вишней — мои любимые. И циррон они варят отменный!

— «Циррон»? — улыбнулся Орайя.

— Похож на кофе, только более густой. Его едят ложкой.

— Ну что ж, я хочу попробовать этот «циррон»!

***

Домашнее кафе господина Корсби было переполнено. Тем не менее Айя нашла, с ее точки зрения, простой выход: создала дополнительный стол прямо на улице. Госпожа Тали, женщина в желтом плаще, так обрадовалась новому творению Айи, что попросила ее добавить кованый заборчик, выложить брусчаткой дворик перед заведением и добавить еще несколько столов. Айя с радостью исполнила все просьбы, за что была удостоена отдельной большой тарелки, на которой лежала гора пирожков с вишней.