Азарт и страсть
Шрифт:
Кто-то другой сел за инструмент. И теперь музыка звучала мажорно и громко. И последнее напряжение оставило тело Эммы. Она унеслась в воспоминаниях далеко-далеко… Туда, к пруду около дома ее дяди…
Она лежала с книжкой в высокой траве. Или, может быть, еще дальше, на океанском побережье со своей матерью. Счастливые, ничего не опасавшиеся… как всегда, когда им удавалось куда-то уехать. Но эта уютная сцена – она притулилась к матери, та нежно гладит ее по голове – была преисполнена плохого предчувствия, неясного
Ее глаза открылись. Он стоял перед ней, скрестив руки на груди и наблюдая за ней.
– Харт, – прошептала она, не понимая, рада она видеть его или нет.
Он медленно наклонил свою красивую голову к плечу.
– Эмма, – прозвучало в ответ. Его язык смаковал ее имя, и его губы разошлись в полуулыбке, которая тотчас исчезла, и гримаса недовольства заменила ее. – С тобой все в порядке?
Эмма, отклонив голову назад, прислонилась к стене и кивнула.
Его холодные, жесткие глаза изучали ее. Пристальный осмотр, казалось, не удовлетворил его.
– Я помешал?
– Нет. Я… – Музыка закончилась красивым пассажем, который напомнил Эмме о ее цели. Она прикрыла французские двери, чтобы никто не подслушал их. Когда она снова повернулась к Харту, его голубые глаза сверкали изумлением.
– Подслушивала?
Она пожала плечами и отодвинулась от стены, остановив взгляд на бокале в его правой руке.
– Я надеюсь, это для меня?
И тут он улыбнулся по-настоящему.
– Ты бесстыдница.
– Мм… Умираю от жажды.
Он протянул ей бокал бренди, и Эмма быстро опустошила его. Харт взял пустой бокал из ее рук и поставил на низкий стол.
– От кого ты прячешься, Эмма?
– Я плохо играла сегодня. – Она прошла мимо него, пробегая пальцами по блестящим листьям деревьев.
– Я говорю не о сегодня, а о каждом вечере.
Несмотря на шок от его слов, Эмма улыбнулась:
– Не драматизируйте, Сомерхарт. Я прячусь не больше, чем вы. – Она бросила многозначительный взгляд, и он в недоумении приподнял брови.
– Что ж. Тогда от кого ты прячешься сегодня? Или ты сбежала сюда, чтобы шпионить за другими гостями?
– Возможно.
– Если ты хотела послушать музыку, то могла просто войти в салон.
– Может быть. – Она была не в состоянии сдержать улыбку, хотя старалась склонить голову к апельсиновому дереву, а не к этому невозможному мужчине.
– Ты услышала что-то интересное?
– Менуэт Гайдна и «Багатели» Бетховена.
– И?..
Эмма вздохнула и тяжело опустилась на каменную скамью.
– Я не думала, что вы так любите сплетни.
Он не смягчился.
– И я не думал, что ты любишь их, Эмма.
Она ничего не могла поделать и подняла голову, услышав свое имя, произнесенное с таким неподдельным чувством.
– Что-то не так?
Она глубоко вздохнула и сдалась.
– Люди
– Плохо? – перебил он.
Эмма покачала головой:
– Нет, только… они, кажется, удивлены.
– Удивлены?
Эмма встретила его взгляд и выдержала его.
– Они сплетничали о женщине, которая смогла растопить лед в душе герцога Холодное Сердце.
– Я понимаю.
– Они находят меня абсолютно ординарной и не могут понять, чем я могла заинтересовать вас…
Его скулы ходили ходуном, но он не сказал ни слова.
– Тебе просто ненавистна мысль, что кто-то обсуждает тебя. Тогда зачем ты слушаешь сплетни? И без всякой причины я напоминаю тебе, что не хочу отступать. – Хотя его лицо хранило напряженное выражение, Сомерхарт пожал плечами и опустил руки. – Я должен сказать, что утром получил такое наслаждение, какое этим людям и не снилось.
– Но больше этого не случится. – Она вложила в это заявление силу, какую на самом деле не чувствовала, и он невольно улыбнулся. Эмма сдержалась, понимая, что он пустит в ход все свое обаяние, понимая, что она может уйти, так и не приняв решения.
Но он удивил ее. Вместо того чтобы сесть рядом с ней, Сомерхарт занял скамью напротив. Казалось, он снова настроен на разговор.
– У тебя есть семья?
– Нет. Расскажите мне о своей сестре.
Он хмыкнул и скрестил длинные ноги.
– А что ты хочешь узнать?
– Она и вправду такая скандальная?
– О да. Правда.
Эмма улыбнулась теплоте его голоса.
– Вы, кажется, любите ее.
– Конечно. Она моя сестра. Почему ты не стремишься выйти замуж?
Эмма расслабилась, но тотчас снова напряглась.
– Вы должны осмотрительнее выбирать тему, сэр. Вдруг леди поймет вас не так? Решит, что вы клоните к переговорам о замужестве…
– Прости. – Его глаза потемнели от ужаса, а Эмма зашлась смехом, радуясь, что она не какая-то юная девушка, мечтающая выйти замуж за красавца герцога.
– Вы уже второй раз спрашиваете меня о замужестве. Вам действительно интересно?
– Господи, обычно я более осторожен. Это все ваше дурное влияние, я уверен.
– Мое?
– Ваше безрассудство заразительно.
Его взгляд остановился на ее губах, и она поперхнулась.
– Вы думаете, это безрассудно – избегать замужества?
– Я холостяк, мадам. И с моей стороны безрассудно даже находиться здесь рядом с незамужней женщиной. Многие из них прячут свои коготки до удобного случая, вы понимаете?
– То есть охотятся, да?
– Именно.
– Так вот о чем вы думаете, Харт? Если речь идет о любовнице, то я худший выбор, какой только можно представить. Не замужем, бедная. И поэтому готова прельститься богатством и вниманием. И потом у меня дурная слава! Ради всего святого напрягите ваши герцогские мозги!