Азиатская сказка, или Мои приключения в Таиланде
Шрифт:
– Але! Эй!
– почти крикнула Лидка.
– Что с тобой?
– Она проследила за моим яростным взглядом.
– Понятно… Только не плакать!
– строго добавила она, увидев навернувшиеся слезы.
– Обещай!
Я кивнула, сжала зубы и решила: не буду плакать - назло!
Лидка продолжала:
– Ира, хватит, серьезно! Та изжеванная страница твоей семейной саги уже перевернута. Он не ст'oит ничьих слез. Давай не позволим козлу испортить наш отдых. А коль уж он оказался здесь - используем как-нибудь в свою пользу.
– В свою пользу?
– удивленно
– Видеть, как на твоих глазах муж, с которым прожила восемь лет, облизывает другую женщину… Сейчас… на публике… сосал ей мочку уха…
– Сосал мочку уха?!
– эхом повторила Лидка. Она нахмурилась и приподняла левую бровь.
– А я не заметила…
Я сглотнула, сразу забыв о своих обидах. Мстительный взгляд и, главное, предгрозовая лидкина бровь были мне слишком знакомы: за ними всегда следовала физическая атака на обидчика.
– Лид, обещай, что они останутся живы-здоровы!
– на всякий случай попросила я.
– Живы - конечно: у нас же отпуск… А здоровы… Предполагаю, что твой успеет обделаться раньше, чем в Таиланд прилетит… - угрожающе закончила она.
– Обделаться?!
– переспросила я.
– Тайского рома хлебнет, пивком запьет - и здравствуй, страна слонов и китайского караоке! И прощай, новая любовь. Идем регистрироваться. Твой козел со своей… уже дальше потопали. Если захочешь, он тебя даже не увидит, - тараторила Лидка.
– Затеряется в тропиках, ящерица зеленая… Ума нет - во влажные тропики напялить такое платье… - вторя подруге, съязвила я.
– И я говорю: ящерица зеленая - длинная, вертлявая, просто тьфу! Видно, ослабел Ромик, на тощеньких потянуло. С крепенькими, как ты, уже не справляется… - продолжала ехидничать Лидка.
– Интересны происки судьбы: на один рейс в Таиланд… - заметила я.
– «Происки судьбы» зовутся Шуриком: он, видно, всех знакомых в городе обзвонил и горящие туры втюхал. И хорошо! Чую нутром своим: этот отпуск мы на всю жизнь запомним! А мое нутро еще никогда не подводило… - многозначительно закончила чревовещательница.
Мы спокойно прошли регистрацию, пробежались по дьюти-фри и удобно расположились в салоне самолета. Волею судьбы моего бывшего мужа с его новой пассией посадили за три ряда перед нами. Меня он не увидел, а вот Лидка, как мне кажется, где-то нарочно ему уже подставилась.
– Занервничал Ромик, - удовлетворенно шепнула мне подруга.
– Он у тебя всегда зашуганным был. И сейчас проявилась сущность нытика. Помнишь, как завывал, когда у него воспаление легких было?
– Когда решил вести здоровый образ жизни?
– вспомнила я.
Еще бы не помнить свою последнюю надежду сохранить семью! Однажды поутру, очнувшись после очередной разгульной недели, Ромик клятвенно обещал мне, что начинает новую жизнь: бросает бухать, закаляется по Порфирию Иванову… И начал: утренние пробежки, обливания холодной водой, тертая морковка на завтрак, стакан кефира на ужин… На третье утро новой жизни он решился пройтись босиком по снегу, а уже к середине дня лежал в кровати с высоченной температурой и прощался с жизнью. Тогда-то Лидка, опытная клиническая медсестра, по моей слезной
Пассажиры сидели на своих местах, и самолет проходил предполетную антикоррозийную обработку, когда мой Ромик вдруг подскочил и бросился в сторону туалета, по ходу объясняясь со стюардессой. Та поначалу пыталась воспрепятствовать его движению, но, видимо, смирившись с безысходностью ситуации, открыла ему туалет. Когда Ромик возвращался в салон, на побледневшем его лице застыло выражение свершившегося несчастья.
Лидка удовлетворенно прошептала:
– Пару-тройку деньков Казанове будет не до медового месяца…
– Колись, сестра! Че-нить ему сыпанула?
– спросила я.
– Колюсь!
– охотно сдалась Лидка, тем более что ей было самой невтерпеж поделиться искусно проведенной операцией.
– Когда я отправилась припудрить носик, случайно увидела, как за столиком эта парочка кофеек попивает. Ну, припудрила, смотрю: его пассия в очередь в женский туалет встала. Я вышла из него, Ромик один сидит в кафешке, скучает. Дай, думаю, подойду, поздороваюсь. Взяла себе тоже кофеек в чашечке - точно такой же, как у Ромика, и присела за столик. Спросила, как дела, куда летит отдыхать, то-се… Он как-то занервничал сразу, когда меня увидел. Потом то и дело в сторону туалета оборачивался, ждал, когда подруга выйдет. Как только он в очередной раз отвернулся, я поменяла наши чашки. Попрощалась. И всё.
– Всё?! А главное? Что за зелье ты подсыпала?
– настойчиво спросила я.
– Подлила. Зелье импортное, высококачественное, безвкусное, проверенное на себе, - скороговоркой выпалила Лидка.
– На себе? Проносное?
– опять задала вопрос я.
– Забыла про мою деликатную проблемку с горшком? Душка-профессор подарил мне гомеопатическое чудо-средство от запоров. Достаточно трех капель - и всё пойдет как по маслу: аккуратненько, мягонько и безболезненно. Испытываешь даже тонкое удовольствие… - рассказала Лидка.
– Тьфу на тебя! А сколько капель ты влила ему?
– обеспокоилась я.
– Какой грубый натурализм! Бессчетно влила: для хорошего или нужного человека ничего не жалко - ты меня знаешь… - с иронией произнесла Лидка.
Ромик тем временем снова помчался по назначению. Пассия хотела его проводить, но кавалер с гневом остановил ее. Стюард предложил помощь врача. Завертелись пассажирские головы. Зашевелился охранник… Ситуация в салоне стала напоминать атмосферу черной комедии «Семейка Аддамс». Мы тихонько ржали… Хотя, признаться, мое сердечко слегка сжималось всякий раз, когда мой экс-хазбенд совершал очередной набег в спасительный тубзалет. По всему выходило, что не оборвалась еще до конца семейная пуповина, висела на волоске. «Наверное, правда, я слишком добрая… тире дурная. Ладно, на курорте оборвем и последний волосок. Найдем, кому мочку уха для засоса подставить, и не только мочку…» - думала я.