Азия в огне(Фантастический роман)

Гастин Луис

Немедленно, по приказанию Меранда, французские аэронефы спустились по косой линии вниз и через пять минут парили в пятистах метрах над неприятельской эскадрой. Затем, раньше, чем та успела опомниться от неожиданности, на нее с ужасающим треском посыпался дождь мин. Сражение, происходившее вокруг Константинополя, мгновенно прекратилось. Но продолжительность воздушной битвы была незначительна. Разрушенные, разбитые аэронефы желтых закувыркались в воздухе и стремительно попадали вниз, на землю, уничтожая и давя все, что попадалось им по пути.

Суда Меранда казались вулканами, повернувшимися жерлом вниз, и все пространство между ними и морем было залито вспышками мин, словно потоками

огня. Этот огненный ливень был озарен ровным, ослепительным сиянием прожекторов. Из желтых аэронефов спаслись только три и направились к югу. Меранд приказал преследовать их, чтобы заставить их попасть в круг, образуемый второй дивизией. Однако, вдруг раздалось два оглушительных взрыва в рядах его же собственной эскадры, и одно из воздушных судов, с перебитым колесом, медленно кувыркаясь в воздухе, полетело вниз. Из облаков показался неприятельский аэронеф, и его-то первые удары были так гибельны для французского аэронефа. Тогда Дюбарраль, не потерявшийся от неожиданности, взвился вверх, неистово приналегши на винт, и очутился в девятистах метрах над противником, который приближался к «Победе». Но две мины, пущенные с «Летуньи», были быстрее, чем он, и в лиловатом огне взрывов аэронеф разлетелся в куски. Это был разведочный аэронеф, увидевший эскадру в самом начале и поспешивший вернуться на место как можно скорее, как только услыхал грохот и взрывы битвы. По-видимому, им командовали не особенно сообразительные люди, так как, не упусти они момента, — французской эскадре угрожала бы серьезная опасность.

Во время короткого замешательства этой последней стычки, три неприятельских аэронефа успели ускользнуть и скрыться.

«Победа» и «Летунья» ринулись вперед, указывая второй дивизии дорогу беглецов. Ужасные вопли раздавались внизу. Пули свистели мимо аэронефов. Полчища, расположившиеся вдоль берегов и на плотах, в изумлении и ужасе заметили воздушную битву и смотрели на нее, не давая себе отчета в происшедшем разгроме. Из трех бежавших аэронефов — два были, в конце концов, настигнуты и сильно повреждены и их окончательное разрушение было делом «Летуньи».

Но третий — одним мощным порывом очутился за облаками и исчез из виду.

— Он хочет удрать! — крикнул Меранд.

И он, в свою очередь, бросился во мглу облаков. Электрический звон скоро уведомил его, что противник находится от него в определенном расстоянии и направлении и, уверенный в том, что настигнет его своевременно, Меранд испытывал бесконечное удовольствие, следя за игрою баротелеметра, который оповещал его о каждом движении неприятельского аэронефа.

— Ого! Однако, он ловко маневрирует. Несомненно, им управляет европеец, быть может, англичанин.

В самом деле, аэронеф нырял то вверх, то вниз, ничего не теряя в своей скорости ста километров в час. Меранд медленно его догонял и, хотя еще не мог его увидеть, но не решался подойти к нему слишком близко. Однако, он поставил себе целью во что-бы то ни стало уничтожить и этот аэронеф, который он считал последним. Полэн хотел выйти из туманной сферы облаков; иногда ему казалось, что неприятельский аэронеф уже виден, но туман вдруг сгущался и снова заволакивал перспективу. Вдруг баротелеметр отметил приостановку, затем быстрый подъем, и в минуту, как «Победа» собиралась проделать ту же эволюцию, что-то сверкнуло, словно молния, раздался оглушительный удар грома и облака словно загорелись. Ужасный толчок потряс «Победу», которая нырнула вниз более, чем на триста метров. Но мина, пущенная неприятелем, пролетела мимо, и «Победа» осталась невредимой. Баротелеметр показывал расстояние противника в полторы тысячи метров, желтый аэронеф сильно ушел вперед и мог и на этот раз, в самом

деле, спастись, так как электрические указатели не могли давать сведений, если неприятель находился дальше двух тысяч метров.

Меранд немедленно увеличил скорость и по косой линии стал подниматься. Баротелеметр показал, что противник опускается.

«Он считает, что мы разбиты, раз спускается», подумал Меранд.

Послушная «Победа» продолжала подниматься по косому направлению и скоро очутилась над тем, кого преследовала.

Вдруг пелена облаков разорвалась, и Полэн увидел неприятеля в пятистах метрах внизу. Три секунды спустя, две мины были выброшены вниз, и раньше, чем произошел взрыв, облака снова сомкнулись.

Меранд стал быстро спускаться и, выйдя из облаков, заметил медленно кувыркающийся в воздухе аэронеф. Третьей миной, пущенной ему вслед, тот был прикончен.

VI. Европа против Азии

— Ура!.. — вскричали Полэн и Иван, глядя вслед останкам последнего аэронефа. «Победа» парила теперь над зеленеющей равниной. С высоты всего около тысячи метров можно было различить кучи людей, по-видимому, обезумевших от страха. Их крики долетали до аэронефа и… их пули тоже!

Меранд со своей «Победой» снова поднялся, успев бросить в этот людской кишащий муравейник несколько мин, которые произвели страшные опустошения и докончили ужасающую панику.

— Ура! — кричал Полэн. — Солоно им приходится, этим китайцам!

Однако, Меранд пожелал созвать свою эскадру, чтобы дать себе отчет в результатах сражения. Ура, провозглашаемые Полэном, находили радостный отзвук в его сердце, и он надеялся, что во время этого единственного, первого и последнего, боя ему удалось целиком разрушить эскадру желтого нашествия. Преследование аэронефа, который был только что им уничтожен, увлекло его довольно далеко от Босфора. Было около семи часов утра, солнце ярко светило и само небо как бы покровительствовало смелому воздухоплавателю, покрывшись облаками во время сражения и прояснившись после победы.

Торжество Меранда было даже полнее, чем он подозревал. Все неприятельские аэронефы были действительно разбиты первыми же ударами мин. Он вскоре мог уже в этом более не сомневаться.

Четверть часа спустя после падения последнего аэронефа желтых, показались воздушные суда Дюбарраля и приветствовали громкими «ура» их молодого начальника. Дюбарраль явился с новостями.

Он констатировал, что никакого неприятельского аэронефа не видно ни у того места, откуда они вышли сегодня утром, ни в воздухе. В лагерях нашествия по-видимому царил ужас, и он поспешил его еще увеличить, разбросав везде понемногу мин. Но больше всего он был занят розысками «Победы», внезапное исчезновение которой за облаками привело его в крайнее беспокойство.

— Каковы же наши потери? — спросил Меранд. — Я видел, что один из наших аэронефов падал вниз…

— Он мог удержаться в воздухе, — ответил Дюбарраль.

— Я поручил двум аэронефам второй дивизии эскортировать его и проводить до какого-нибудь небольшого ближайшего островка. У него разбито колесо, но винты действуют. Это наше единственное повреждение. — Благодарение Богу! — сказал Меранд. — А теперь — к Константинополю!

Меньше, чем через два часа, соединенная эскадра подошла к Босфору. В блеске дня, озарявшего чрезвычайно жарким сиянием земли Анатолии, занятые желтым нашествием, французские воздухоплаватели ясно различали все движения огромной массы людей, могли сосчитать все стоянки и колонны и с гордостью чувствовали, что все глаза этой бесчисленной толпы подняты к их аэронефам, парящим над ними и несущим с собою смерть и разрушение.