Азы мастерства
Шрифт:
К семи утра печь-рекордсменка докрасна накалила немало слитков, стоящие рядом с ней наковальни сотрясались от частых звонких ударов, со злым шипением в воду окунались готовые мечи, наручи, кирасы, прочие части доспехов и редкие инструменты. Дымящийся кочегар в прожженной одежде словно проклятый метался от угля к стучащей заслонке, лопату за лопатой швыряя топливо в ненасытную огненную утробу. Гном внимательнейшим образом наблюдал за сосредоточенно работающими кузнецами, стараясь при этом не снижать темпа работ. И к началу восьмого часа его кузнечное мастерство выросло само собой еще на одну ступеньку — наблюдая за работой мастера, растешь и сам. Кроу не рассчитывал на такую удачу,
За прошедшие часы игрок не меньше десятка раз оказывался на грани смерти. Беспощадный язык пламени с регулярностью смертельного метронома бил и бил его в многострадальную грудь, выжигая хиты здоровья, заставляя обливаться ледяным цифровым потом страха. Гном выживал как мог. Семенил на цыпочках, крался с нагруженной лопатой, боясь споткнуться, переступал малейшие препятствия, дожидаясь работы регенерации. У него имелись свободные баллы характеристик, он мог повысить уровень здоровья, но не делал этого — боялся, что начатый Тормундом Дуквом странный процесс огненного очищения от болезни может быть нарушен таким вмешательством. Не использовал он и зелий. Никакой целительной магии. Все как вчера. Адская работенка, инфернальный жар, холодный пот, осторожность и большие надежды.
Тормунд явился незадолго до восьми утра. Важный гном сыто отдувался, ковырялся в зубах настолько огромной стальной зубочисткой, что ею спокойно можно было заколоть огра. Брови Тормунда удивленно поползли вверх, когда он увидел царящее у недавно почти остывшей печи оживление. Груда уже готовых изделий, стопки подготовленных к нагреву слитков, почти испарившаяся вода в каменных бочках, ставший почти черным кочегар, мотыляющийся с лопатой наперевес. Еще два кузнеца, стоящих за спинами работающих гномов и нудно ноющих, что хорошим жаром надо уметь делиться. Кузнецы отпихивали наглецов и продолжали махать молотами, явно надеясь перевыполнить сегодняшний план — они из ночной смены, вот-вот отправятся либо кушать в одной из многочисленных подгорных таверн, либо сразу спать, либо гулять по бесконечным подземным улочкам Великого града Храдальроума, освещенным магическими фонарями и светящимися гигантскими улитками.
И кстати говоря, намеченный план очень даже было бы неплохо перевыполнить — война с орками длилась уже довольно долго! И как каждая война, она пожирала огромное количество оружия, экипировки, расходных материалов и жизней. В этих кузницах нельзя выковать новые жизни, а вот все остальное — запросто. Стальные доспехи и оружие безо всяких изысков и украшательств живо распродавались в магазинах рода Дуквов. Прочно, качественно, достаточно дешево — идеальное сочетание. Затем проданный товар грузился на телеги обозников и по пыльным дорогам отправлялся к тем или иным воинским соединениям, нуждающимся в пополнении запасов. Если не нападали разбойники или орки — все благополучно оказывалось на складах. А оттуда выдавалось воинам — в том числе игрокам. Так что уже через пару дней созданные на глазах гнома доспехи и оружие окажутся в бою. Здесь все по-настоящему. Это не просто красочная анимированная декорация, созданная специально для глаз игрока. Руда была добыта рудокопами, переплавлена в слитки, что снова были нагреты и перекованы в оружие, что отправится в бой, переживет пару схваток и придет в негодность, если не будет вовремя починено. Но со временем все равно обратится в прах. И воин возьмет новый меч. Бесконечная цепочка… непрерывно крутящиеся колеса торговли.
Тормунд понаблюдал за работой кузнецов и кочегара до восьми часов утра. А затем раздался долгий басовитый рев медного рога, висящего высоко под потолком. Ночная смена завершила работу. В полдевятого начнется смена дневная. Кузнецы спешно
— И сколько ты уже здесь, ученик Кроу? — вопросил Тормунд, принимая чашу от благодарно улыбающегося чумазого игрока.
— Четыре часа. Не спалось. Чего попусту в постели лежать? Решил поработать.
— Хм… сие похвальное стремление.
Поздравляем!
+1 доброжелательности к отношениям с Тормундом Дуквом, мастером-кузнецом, старшим наставником учеников рода Дуквов!
— Нечасто увидишь юного гнома с такими большими устремлениями и усердием, — добавил Тормунд, поглаживая ухоженную бороду. — Если продолжишь, если воля твоя не угаснет — далеко и высоко пойдешь. К самой горной вершине с ее вековыми снегами.
Такое высказывание считалось высокой похвалой и одновременно пожеланием дальнейших успехов. Не то чтобы эти слова редко произносились, но никогда они не адресовались лентяям. Возвысься в мастерстве своем, как горная вершина высится над облаками. Все гномы стремятся к вершине. Гномы-кузнецы — особенно сильно.
На такую похвалу ответить следовало соответственно.
Прижав ладони к груди, Кроу склонился в полупоклоне, опустив голову на грудь.
— Благодарю за такие слова, добрый мастер Тормунд.
— Еще и вежливости учен, — хмыкнул мастер. — Экая диковинка среди нынешнего молодого поколения. Берись-ка за молот, юный ученик Кроу. Я понаблюдаю за твоей ковкой. Что за вещь хочешь ты создать сегодня?
— Два предмета мыслю я создать, мастер, — кашлянул гном. — Железный скрамасакс. И медную укрепленную бычью подкову. Но если времени у вас недостаток…
— Время есть. Ведь прочие ученики еще не явились, — с отчетливым неодобрением в голосе пророкотал Тормунд, усаживаясь на высокую каменную лавку. — Приступай!
И гном приступил.
К чужому инструменту, разложенному на столах, он и не прикоснулся. Взял собственноручно выкованный молот, рядышком положил почерневшие от частого использования кузнечные клещи. Придирчиво оглядел железные и медные слитки, высокими стопками лежащие в стенных нишах, — вот это богатство! Выбрал медный слиток, засунул его в пышущую жаром печь. Следом, поближе к центру, где температура куда выше, положил железный брусок. Отступил, утер лицо, замер в ожидании.
Наблюдающий Тормунд заметил:
— Мы, Дуквы, молимся славному богу Титанору Гремливому. Превыше всего он ценит кузнечное мастерство, усердие в делах, разумную храбрость в бою. Особливо почитает тяжелодоспешных воинов, вооруженных молотами. И палицы сойдут, но молоты Титанору особливо по душе.
— Я много раз слышал о великом боге Титаноре, — ответил Кроу, ничуть не покривив душой. — Он надежный покровитель, могучий и яростный бог. Любому гному великая честь поклоняться такому владыке небесному. Не раз он спускался с небес и вступал в бой в обличье гнома в сверкающих доспехах с раскаленным молотом в руке. Враги разлетались десятками! Погибали сотнями! Таков Титанор Гремливый.