«Б» - значит беглец
Шрифт:
Натриевые уличные фонари заливали балкон рыжеватым сиянием. Надвигающийся свет смягчался шторами. Неоновая вывеска «Сдаются комнаты» начала мигать, озаряя комнату красными сполохами.
Кто-то знал, где я была. Я говорила многим, что остановилась в мотеле Оушен стрит, но не называла номер комнаты. Я встала, подошла к столу, собрала все бумаги и засунула в портфель. С этого момента я буду носить их с собой. И пистолет — тоже. Я вернулась в постель.
В 2.47 зазвонил телефон, и я подпрыгнула на полметра,
Страх и резкий звонок телефона слились в одно ощущение. Я подняла трубку. — Да?
Его тон был приглушенным. — Это я.
— Бэйли?
— Вы одна?
— Конечно. Где вы?
— Не волнуйтесь об этом. У меня мало времени. Берт знает, что это я, и я не хочу ждать, пока он позвонит в полицию.
— Забудьте. Они не смогут так быстро определить, откуда звонят. Вы в порядке?
— Нормально. Как там дела, плохо?
Я кратко рассказала, что произошло. Не стала останавливаться на приступе Ройса, потому что не хотела волновать его, но сообщила о взломе.
— Это, случайно, были не вы?
— Конечно, нет. Я сейчас первый раз вышел. Слышал про Тэпа. Боже, вот бедняга.
— Ну и балбес же он был. Похоже, у него ружье даже не было нормально заряжено. Он стрелял крупной солью.
— Солью?
— Да. Я видела соль в зале суда. Не знаю, понимал он, что это, или нет.
— Боже, — выдохнул Бэйли, — у него не было никаких шансов.
— Почему вы убежали? Это самое плохое, что вы могли сделать. Вас теперь ищет вся полиция штата. Это вы все устроили?
— Конечно, нет! Сначала я даже не понял, кто это, а потом мог думать только о том, как унести ноги оттуда.
— Кто мог подговорить его сделать это?
— Понятия не имею, но кто-то подговорил.
— Джолин может знать. Я попробую с ней встретиться завтра. А сейчас вы не можете оставаться в бегах. Вы числитесь вооруженным и опасным.
— Я понимаю, но что мне делать? В ту минуту, как я появлюсь, меня сотрут с лица земли, как Тэпа.
— Позвоните Джеку Клемсону. Сдайтесь ему.
— Откуда мы знаем, что это не он меня подставил?
— Ваш собственный адвокат?
— Эй, если я умру, все кончится. Все соскользнут с крючка. В любом случае, мне надо убраться отсюда до того… — Он прервался. — Подождите.
Последовало молчание. Было слышно гулкое эхо телефонной будки, потом скрип двери.
— Все в порядке, я вернулся. Мне показалось, что кто-то там есть, но непохоже.
— Послушайте, Бэйли. Я делаю, что могу, но мне не помешала бы помощь.
— Какая?
— Ну, например, что случилось с деньгами от банковской работы, которую вы проделали?
Пауза. — Кто вам рассказал об этом?
— Тэп, в последний вечер, в биллиардной. Он сказал, что вы оставили их Джин, но последнее,
— Только не Джин. Она бы нам такого не сделала.
— Что она рассказала? Она должна была что-то сказать.
— Все, что я знаю, что она пошла их забрать, а их не было.
— Или она так сказала.
Я слышала, как он пожал плечами. — Даже если она и взяла их, что мне было делать, сообщить в полицию?
— Она сказала, где их прятала?
— Нет, но у меня сложилось впечатление, что это было где-то на горячих источниках, где она работала.
— О, прекрасно. Огромная территория. Кто еще знал о деньгах?
— Это все, что мне известно. — Он свистнул в телефон.
Я почувствовала, как мое сердце шевельнулось. — Что случилось?
Молчание.
— Бэйли?
Связь прервалась.
Почти сразу телефон зазвонил снова. Помощник шерифа рекомендовал мне оставаться на месте, пока за мной не приедет машина. Старый добрый Берт. Я провела остаток ночи в окружном отделении шерифа, подвергаясь допросам, обвинениям, оскорблениям и угрозам, довольно вежливым, конечно. Все это исходило от следователя по убийствам, по имени Сэл Китана, который пребывал в настроении, не лучшем, чем мое. Другой полицейский стоял у стены, ковыряясь в зубах спичкой. Уверена, что его зубной гигиенист будет аплодироапть его усилиям, когда они увидятся в следующий раз.
Китане было за сорок, коротко подстриженные черные волосы, большие темные глаза и лицо, замечательное по своей невозмутимости. У Дуайта Шейлса лицо имеет такой же бесстрастный вид: упрямый, неотзывчивый, агрессивно-неопределенный.
Этот человек имел килограммов десять лишнего веса, с размером рубашки, не признающим этот факт. Лишний вес на спине поднимал рукава на пару сантиметров и на торчащих запястьях были видны седые волоски, вперемешку с черными. У него были хорошие зубы и моя оценка его внешности могла бы повыситься, если бы он улыбнулся. Но с этим мне не повезло. Кажется, он оперировал теорией, что мы с Бэйли были соучастниками.
— Вы с ума сошли, — сказала я. — Я его видела только один раз.
— Когда это было?
— Вы знаете, когда. Вчера. Я расписалась у стойки. У вас это есть, прямо перед вами.
Он перевел взгляд на бумаги на столе.
— Хотите рассказать нам, о чем вы говорили?
— Он был расстроен. Я пыталась поднять ему настроение.
— Вам нравится мистер Фаулер?
— Это не ваше дело. Я не арестована, и мне не предъявляют обвинений. Так?
— Да, — сказал он терпеливо. — Мы просто пытаемся понять ситуацию. Я уверен, что вы цените это, учитывая обстоятельства. — Он остановился, когда другой полицейский наклонился к нему и пробормотал что-то неразборчивое. Китана посмотрел на меня.