Ба
Шрифт:
"О, нет!
– закричала Алёна, заметив Никки.
– Валим отсюда!"
"Почему? Разве вы не встречаетесь?"
Не спорив с Ба, я собрала вещи и спряталась за ближайшим стеллажом, пока Никки не заметила. Мне в спину больно упёрся учебник по генетике, такой старый, что его, наверно, писал лично Мендель. Попытавшись поправить книгу плечом, я услышала, как от её обложки отваливаются картонные кусочки.
"Я не могу встречаться с человеком, который думает, что Великая Теорема Ферма не доказана!
– категорично заявила Алёна.
– Вали отсюда, в общаге
"Но этот учебник нельзя брать на дом..."
"Так и быть, помогу, только иди скорее!"
Я тихо проскальзывала между книжными шкафами, пытаясь вспомнить что же произошло между Алёной и Никки, но к несчастью или к счастью, не могла. Кажется, после ночи на пляже они встречались ещё пару раз и явно не для того, чтобы обсуждать теоремы высшей математики.
"Я читала её комментарии на форуме КалТека, - пояснила Ба, - и по ним очевидно, что она не знакома с работой Эндрю Уайлса. Никки теперь посмешище всего института!"
"Какая же ты мелочная!
– думала я, подползая к выходу из читального зала и оставляя учебник по химии в секции планетологии.
– Но не думай, что буду тебя уговаривать с ней встречаться".
Алёна почти хрюкала от смеха, когда мы незамеченными выбегали из библиотеки под ясное зимнее небо Калифорнии.
***
– Ты прилетишь летом домой?
– спрашивал Петя, когда мы созвонились по Скайпу.
– Не уверена, - вздохнула я.
– Билеты очень дорогие, а я еле свожу концы с концами... Хорошо, что в столовой меня перевели из бара на кухню, там платят побольше.
– Стипендии не хватает?
– сочувственно спросил Петя.
– Она же покрывает только обучение...
– То есть кэшем ты ничего не получаешь?
– удивился парень. Я знала, что ему удалось выиграть настолько крутую стипендию, что он умудрялся копить деньги на новый компьютер.
– Разумеется!
– рассмеялась я.
– Большая часть студентов платит десятки тысяч долларов за обучение, и я стараюсь не афишировать свою стипендию, чтоб мне не завидовали...
– Вот как...
– А ты собираешься домой? Увидишься со Светой?
– М-м-м, не уверен...
– замялся Петя.
– Мы с ней так редко разговариваем последнее время.
– Да, я с ней тоже...
– Кстати, помнишь, Вадима?
– вдруг переключился Петя.
– Какого?
– не сразу поняла я.
– Ну, мы как-то с тобой на паре читали, что он попал в африканскую тюрьму, а потом оказалось, что вы вместе работали в фаст-фуде.
– А, точно!
– я правда уже едва помнила о нём.
– Почему ты вспомнил?
– У меня в общаге стоит телек, и на нём ловится русское телевидение. Видел на днях сюжет, что Вадим прилетал в Москву как представитель Красного Креста и вёл благотворительный концерт.
– Серьёзно? Его, по-моему, должны были посадить, нет?
– Там сложная история... Кажется, он одно время находился в розыске, а потом личным указом президента его помиловали за заслуги. Я не сразу вспомнил, что Вадим за чувак, а потом подумал... Он же звал тебя с собой. Ты не жалеешь, что не поехала?
Я даже
– Даже не могу представить, как бы я пережила ЮАРскую тюрьму, - честно сказала я, - или работу в Красном Кресте или несколько недель в грузовом контейнере на океанском лайнере. Теперь я вообще не уверена, что с Вадимом правда случались такие передряги.
– Думаешь, он рекламирует что-то?
– нахмурился Петя.
– Не знаю, - пожала плечами я.
– Просто нереалистичная история.
– Значит, ты не жалеешь?
– продолжал почему-то настаивать Петя.
– Нет, это сто процентов, - улыбнулась я.
– Почему ты спрашиваешь?
– Просто интересно...
– тихо ответил он.
– Надоело учиться?
– Да, в некоторой степени...
– вздохнул Петя.
– Просто я потрачу всю свою жизнь на учёбу, даже если выпущусь, даже если стану профессором, я всё равно должен буду учиться всю жизнь, и я просто... не уверен, что это окупится.
– Что ты подразумеваешь под "окупится"?
– Я не такой бескорыстный человек, как ты, Илона, - замолчал на секунду Петя, и мне стало жаль, что мы говорим не по видеосвязи.
– Мне недостаточно просто зубрить формулы, заучивать названия ещё неоткрытых частиц и радоваться этому... Я с детства мечтал стать не просто астрономом, а, знаешь, великим астрономом. Я хотел открыть новую галактику и чтобы её назвали в мою честь, понимаешь?
– Наверно, да, - неуверенно сказала я.
"Ну и придурок", - жестоко думала Алёна.
– Мерзко звучит, понимаю...
– продолжал Петя, - но я не вижу смысла быть учёным по другой причине. Мне недостаточно просто узнавать новое каждый день, это мотивация для школьника двенадцати лет, а не для меня. Я не хочу быть просто учёным, а хочу быть великим учёным! Потому что, понимаешь, это единственный способ не умереть... когда твоё имя носит галактика. Понимаешь?
– Ну...
– Но теперь я уверен, что галактика мне не достанется. Я едва держусь на плаву, а здесь куча студентов куда талантливее меня. А сколько таких студентов, сколько вузов намного лучше моего... Когда я думаю об этом, то буквально впадаю в отчаяние. Даже если я и попаду в обсерваторию, то на мою долю достанутся тусклые звёзды с положительной звёздной величиной, которым присвоят безликое название по дате открытия и которые навсегда осядут в базе данных каталогов.... Что, презираешь меня теперь?
"Пусть не считает себя особенным, - ухмылялась Ба.
– большая часть КалТека здесь думает так же".
– Нет, я считаю, это нормально, - честно сказала я.
– Но ты хочешь иного?
– Я... не знаю.
И действительно, как я могла ответить? Моим мнением Алёна не интересовалась, когда тащила нас сперва в МИФИ, а теперь - в КалТек. Я понятия не имела о её мотивации, о её желаниях и целях, потому что на любые вопросы Ба отвечала, что я слишком тупа, чтобы понять.
– Не хочешь говорить?
– с обидой спросил Петя.