Ба
Шрифт:
– Сложно было?
– спросила я сама.
– Да, но очень интересно. Например, в прошлом году моим личном проектом было "объяснить" нейросети, что такое лошадь. Конечно, поиск Гугла такое умеет, потому что у него огромная база с изображениями лошадей и вообще всего, а мне нужно было с нуля создать систему, которая сама найдёт признаки, по которым будет говорить есть ли на изображении лошадь или нет.
– То есть нейросеть сама должна найти признаки... "лошадности"?
– улыбнулась я.
"Ну ты и тупая", - вздыхала Алёна.
– Именно!
– щёлкнула пальцами Джанет.
–
– Не знаю, - улыбнулась девушка.
– Самое удивительное, что я не знаю, какой признак система принимает за "лошадность", и никто не знает. В этом удивительная способность современных нейросетей: они стали непрозрачными для разработчиков.
– Неужели система никуда не записывает, что, скажем... большая коричневая голова - это скорее лошадь, чем колибри?
– Нейросети "видят" изображения совсем не так, как их видим мы, в этом проблема. Это мы, люди, мыслим образами и ассоциациями, такими как "коричневая голова", а нейросеть оценивает отдельные пиксели, иногда блоки пикселей, цветовую гамму картинки, иногда разницу между красным и жёлтым в левом верхнем углу изображения. Всё, что угодно!
– То есть ты не знаешь, как обучается программа, которую ты сама создала?
– хмурилась я.
– Именно!
– улыбалась Джанет.
– Почему ты хмуришься? Мне кажется, это прекрасно! Особенно интересно видеть ошибки нейросети. Когда ты даёшь ей отчётливую фотографию лошади, а она говорит, что видит кота! Притом, что лошадь на твоей картинке коричневая, и ты знаешь, что нейросеть никогда не видела коричневых котов, а видела только белых! Почему она сказала, что видит кота, а не лошадь? Никто не знает!
– Как будто у неё есть сознание...
– Ну, до этого ещё далеко!
– махнула рукой Джанет.
– Но лично я верю, что увижу настоящий искусственный интеллект при жизни.
"Знает ли она чем отличается человеческий интеллект от искусственного машинного интеллекта?" - подумала Алёна, почувствовавшая интерес к разговору. Я повторила вопрос вслух.
– О, тема многочасового разговора!
– присвистнула Джанет.
– Почитай Айзека Азимова, если хочешь пуститься в философские изыскания. Лично мне интересно думать только о тех технологиях, которые есть здесь и сейчас, а не о тех, которые могут никогда не появиться.
"Понимает ли она, что такое человеческий интеллект?" - продолжила тем не менее Алёна мучить меня и Джанет вопросами. Я повторила вслух.
– То же самое, - вздохнула Джанет, - я не знаю, и никто не знает. Если ты спрашиваешь моё личное мнение, то я не верю в душу, а верю в то, что наш мозг - это компьютер, а сознание - это нейросеть. Просто она намного круче по уровню, чем сети, определяющие степень "лошадности" изображения.
– Звучит жутковато, - напряжённо рассмеялась я.
– Почему?
– пожала плечами Джанет.
– По-моему, прекрасно.
"Откуда тогда у людей такие нейросети?" - мысленно спросила родственница, а я повторила.
– Откуда?
– задумалась Джанет, возведя глаза к кондиционеру, а затем снова проверив табло температуры на улице. Теперь там писали 123 градуса.
– Если снова говорить
"Пусть пояснит", - строго сказала Алёна, и я повторила запрос Джанет.
– У нас же есть факультет философии науки, - устало вздохнула Джанет.
– Может, тебе к ним обратиться? Я больше по инженерной части, чем по философской...
"Философия науки - чушь, - возбуждённо думала Алёна, а я повторяла.
– Что они изучают? Методологию! Пусть нормально ответит: откуда взялось высокоразвитое программное обеспечение у нас в башке?"
Джанет начинала смотреть на меня с подозрением, как всегда бывало, если говорила одна Алёна. Девушка проверяла часы, видимо, надеясь, что оставшиеся десять минут обеденного перерыва закончатся быстрее.
– Я не знаю, - снова пожимала плечами Джанет.
– Очевидно, что у животных тоже есть нейросети в голове. Которые, скажем, помогают собакам хранить запахи в голове, а потом идти по следу и отличать людей, сравнивая их запах с запахами из памяти. У муравьёв есть софт, который помогает им строить муравейники и образовывать странные общества с королевой и воинами... По моему опыту, чем сложнее программа, тем больше в ней уровней контроля.
"Что за уровни контроля?" - не унималась Алёна.
– Я имею в виду, что сложные программы содержат много уровней. Скажем, нижний уровень - уровень нулей и единиц, уровень есть или нет сигнала в "железе". Второй уровень - примитивный компьютерный язык - группировка нулей и единиц. Третий уровень - более изощрённый язык типа Джавы. Четвёртый уровень - выполнение команд. Да-да, всё очень грубо... Дальше - уровень нейросетей, когда система становится самообучаемой. И я верю, что высший уровень - это уровень искусственного интеллекта. Думаю, наше сознание надстраивалось уровень за уровнем. И сейчас то же происходит с компьютерными системами. Вот только даже самые совершенные нейросети сейчас на уровне слизня, который выбирает ближайший путь к пище в примитивном лабиринте...
"Однажды искусственный интеллект осознает себя так же, как мы осознаём себя?" - думала Алёна, а я повторяла.
– Я верю, что да, - кивнула Джанет, допивая кофе.
– Но сейчас это не больше, чем вера. Доказательств нет.
"А как проверить, верна ли её теория об уровнях системы для нашего сознания?" - думала Алёна.
– Сложно сказать, - скривилась Джанет.
– Нужна машина времени, чтобы проследить всю эволюцию, и то не факт, что мы поймём, на каком этапе появился интеллект. Или как вариант: разобраться в структуре мозга от уровня квантовой механики до уровня психологии - и дело в кармане. Но сегодня это тоже невозможно.