Баалимский вопрос
Шрифт:
– Вы себе противоречите, Пол.
– Нисколько. Посмотрите на ситуацию. Внешне все выглядит бессмысленно. Кто это сделал? Федерация? Ваулкийцы? Кто-то из наших? В этом нет смысла. Никто не извлекает выгоды. Никто не получает преимуществ. К тому же, озабоченность этим делом на высшем уровне была слишком неподдельной, чтобы делать вывод, будто какая-нибудь империя сознательно замешана в нем. И все же, по крайней мере одна из империй, несомненно, вовлечена в него. Слишком велики средства и усилия, затраченные на установление всех объектов на место, чтобы небольшое государство - осознанно или неосознанно - могло осилить их.
– Значит, вы полагаете, существует некий космический фокусник, который дергает за веревочки и заставляет человечество
– Что-то в этом роде. Вся штука в понятии "пришелец". Мы все мысленно представляем пучеглазое чудовище из-за пределов Галактики. Но пришельцы есть среди нас. Пришелец - это просто нечеловеческая форма жизни. Возьмите легенды. Наша боязнь встретить внегалактических пришельцев уходит корнями в первые дни космических полетов. Но есть другой страх, который возник, я подозреваю, еще раньше. Это боязнь того, что наши мыслящие помощники приобретут независимую силу. И, в свою очередь, начнут манипулировать нами. Вначале эти опасения были, разумеется, беспочвенны. Но за сотни лет, прошедшие с тех пор, мы привыкли жить с компьютерами и стали весьма самоуверенными. За это время сами компьютеры постоянно совершенствовались и приобретали все больше и больше власти. Посмотрите на корабли Федерации. Первый Капитан Бэрлд сказал кораблю, чего он от него хочет, и корабль доставил его туда без малейшего усилия с его стороны и, должен признать, лучше, чем я смог сделать на своем корабле. Он совершил посадку на Баалиме, а я потерпел аварию. Посмотрите на саму Федерацию, Центральный Компьютер, а не император, - вот кто в действительности заправляет и руководит колоссальным бюрократическим аппаратом. В этом отношении даже мы, из Окраины, так гордящиеся своей независимостью и инициативой, в значительной степени зависим от нашей компьютерной сети, которая доставляет нам сведения о событиях в мире. Вы сами мне об этом говорили.
Шесть членов Совета переглянулись.
– Кто еще смог бы распоряжаться ресурсами, необходимыми для того, чтобы переоборудовать корабль, соорудить и установить дрейфующий буй, да так, чтобы никто из владеющих полной информацией об этом не знал? Я подозреваю, что в этом замешаны и Федерация и ваулкийские отряды, которые выполняли обычные указания, не подозревая, чем они в действительности занимаются. А кто первым обратил ваше внимание на угрозу пришельцев? Компьютерные сети, для удобства соединенные с помощью субкосмической связи так, что они могут общаться друг с другом и согласовывать свои действия. Я утверждаю, джентльмены, что авторами всей этой мистификации были наши собственные любимые пришельцы - компьютеры.
– Но...
– А вот почему они это сделали - об этом я долго думал на обратном пути. Мне кажется, я догадываюсь, почему, но вам придется самим подумать над этим. Если бы я предложил вам свое объяснение, вы бы его не приняли. Да и нет в этом смысла. Ответить на это должен каждый. А сейчас, если позволите, я хотел бы вернуться к своим коровам.
У себя дома вице-коммодор откинулся на спинку кресла и закурил трубку.
– Так вы думаете, Первый Капитан, эту мистификацию подстроила компьютерная сеть? Но зачем? Они хотели, чтобы мы были начеку? Или они подозревают, что поблизости орудуют настоящие пришельцы, и нам нужно приготовиться к встрече с ними?
– Нет, - ответил Бэрлд.
– Я бы допустил, что этот поддельный корабль появился для того, чтобы мы задумались об угрозе пришельцев. Но к чему такая грубая и явная мистификация? Зачем сооружать такую громоздкую бутафорию, а потом, оставив кубик, намекать, что это розыгрыш и беспокоиться, мол, не о чем? Нет, я полагаю, компьютерная сеть подстроила все это как проверку. Иначе зачем все это? Мы могли бы послать флот за информацией на Ваулк. А хорошо оснащенная и вооруженная поисковая группа, несомненно, с меньшими трудностями приземлилась и взлетела бы с Баалама. Но компьютерная сеть оговорила, чтобы мы послали разведчика-одиночку. Это должно было насторожить нас с самого начала. Зачем ограничивать
Вице-коммодор задумчиво попыхивал трубкой.
– Я не совсем уверен, что понимаю вас.
– Посмотрите на людей, которые были выбраны. Характерные представители. Скотт - именно тот человек, которого Совет Окраины непременно выбрал бы для такой работы. Самонадеянный, дерзкий, но очень самостоятельный и находчивый. Воплощение их образа действий. Дайте ему волю и можете быть уверены, что он найдет способ добиться своего. Посмотрите, как он справился с ваулкийским делом. У него не было ничего, кроме собственной инициативы, но информацию о буе он добыл.
Вице-коммодор нахмурился, но его губы сложились в некое подобие улыбки.
– Ну, а вы?
– Прошу прощения, сэр, я не собираюсь себя хвалить, но я тоже довольно характерный представитель. Приходится таковым быть. Как вы сами сказали, выпала моя карта, и мне нужно проявить свои лучшие качества. Я неплохой офицер и знающий чиновник. Мне известно, как действовать внутри системы и заставить ее работать на меня. Иначе я не смог бы заполучить отчет ваулкийской разведки. И, конечно, мне помогали авторитет и техника самой Федерации.
– Значит, вы думаете, это было что-то вроде теста для определения, какая из систем вселенной или какой тип правительства победит?
– Нет, не совсем так. Мне представляется, что компьютерная сеть создала ситуацию, в которой ни одна из сторон не имела больших шансов на успех, но в которой, при условии сотрудничества двух сторон, существовала высокая степень вероятности, что обе они добьются успеха.
– С какой целью?
– Я не собираюсь читать лекции, сэр, но посмотрите на галактическую ситуацию в нашем секторе. Мы имеем независимые Окраины, отмеченные подозрительностью и недоверием, едва ли способные поладить друг с другом, а тем более с другими системами. Их объединяет только одно: общность собственных интересов. Затем мы имеем нашу собственную Федерацию, такую огромную, неподатливую и громоздкую, что она практически ни на что не способна, кроме как на самовоспроизведение. Мы настолько обюрократились, что даже в нашей внутренней деятельности трудно достичь взаимодействия. А уж мысль о подлинном взаимодействии с внешними системами - просто несерьезна.
Вице-коммодо наблюдал, как облачко дыма поплыло к вентилятору на потолке.
– Вы правильно сделали, что не включили эти комментарии в отчет, проговорил он.
– А затем, естественно, если еще крошечные прожорливые империи и "так называемые империи" вроде Ваулка. Они патологически никому не доверяют. Каким-то образом всем этим ссорящимся, огрызающимся и кусающимся системам удалось существовать бок о бок в одном небольшом секторе Галактики. Они выжили, но только потому, что им ничего не угрожало, кроме друг друга. Предположим, существовала бы новая более серьезная угроза - возможно, даже настоящие пришельцы, о которых мы говорили. Что-либо, с чем никто из них не справится в одиночку, но что потребует их согласованных совместных усилий. Смогут ли они действовать сообща, чтобы отразить ее?
– Вы меня спрашиваете или это риторический вопрос? Думаю, ответ очевиден.
– Ответ очевиден, только если вы согласны принять отрицательный ответ. И я думаю, это именно та проблема, которая беспокоит компьютерную сеть - настоящая проблема планеты Баалим. Я думаю, возможность или вероятность некоей всеобщей угрозы существует - насколько реальной и неизбежной, я не берусь гадать, - и сеть должна найти какой-то способ, чтобы соединить это множество недоверчивых миров с их немыслимыми мелкими подозрениями, непохожими богами и философиями в одну согласованную силу и противостоять этой угрозе. Данная мистификация, по моему мнению, была всего лишь испытанием, устроенным, чтобы получить больше информации. Маленькая проверка, чтобы посмотреть, смогут ли успешно работать вместе люди разных систем и ориентации.