Баба Люба. Вернуть СССР
Шрифт:
— Как это что делать? — сказала Анжелика, — деньги пусть даст отец.
— Думаешь даст? — засомневалась я.
— Он же его отец! — убежденно сказала Анжелика.
Я оптимизма девочки не разделяла:
— Алла этого не допустит.
— Вместе будем просить, — тихо, но уверенно сказала Анжелика.
— А потом? Где ему жить? Ему же уход специальный нужен.
— У нас и будет жить! Убеждённо сказала Анжелика.
— Алла меня не допустит, — покачала головой я.
— А мы её выгоним, — решительно промолвила Анжелика.
—
— Мы можем все уехать в деревню, — задумалась Анжелика.
— Можем, — кивнула я, — но тебе нужно хорошо закончить девятый класс и поступать в училище. Да и у Ричарда уроки никто не отменял.
— Мы пойдём к тебе в общагу тогда, — предложила Анжелика.
— Я же говорю, мне нужно отдать комнату, потому что с работы я ушла. А это ведомственное жильё.
— Значит, надо выгонять Аллу, — сказала Анжелика, — и мириться тебе с отцом. И будем жить все вместе.
— Нет, с твоим отцом у нас всё закончилось, — не согласилась я, — осталось оформить это официальным путём и всё.
— А мы? — подняла на меня испуганные глаза Анжелика. — Как же мы?
— Вы останетесь с отцом.
— Но я не хочу с отцом! И Ричард тоже! Почему ты не хочешь, чтобы мы были вместе?!
— Анжелика, здесь выбираю не я. Пойми это. Пётр — ваш биологический отец. И у вас есть родна мать. Никакой суд не отдаст вас мне, чужому по сути человеку. Тем более я безработная.
— Но мы хотим с тобой!
— Это для суда не доказательство. Мало ли что, кто хочет. Закон есть закон.
— Нужно, чтобы отец от нас отказался. Ну, как мама сделала.
— Мама? — округлила глаза я, — откуда ты знаешь.
— Помню, как они ссорились. — чуть покраснела Анжелика, — я подслушала.
— Нехорошо подслушивать, — машинально ответила я и добавила, — ладно, в любом случае, сейчас в первую очередь нужны деньги. Так что идём к твоему отцу. Придётся просить.
Идти не хотелось ужасно. Но как подумаю, какую боль и страх пережил ребёнок, все сомнения отпадают. Это я бы для себя не попросила.
Дома никого не оказалось.
— А где все? — спросила я, морщась от вони застарелого перегара.
— Не знаю, — пожала плечами Анжелика, — может, в магазин за водкой пошли? Они просто больше никуда не ходят
— Понятно, — скривилась я и открыла форточку на кухне.
Нужно ли говорить, что кухня представляла Куликово поле после битвы? Везде разбросаны пустые бутылки из-под водки и портвейна. Хотя из-под пива тоже были. Объедки печально засыхали на тарелках и дополняли натюрморт с немытыми стаканами и чашками, и застарелыми бычками в хрустальной салатнице вместо пепельницы. И всё это по-вангоговски пёстрое великолепие источало отвратительные запахи.
— Ужас. Как вы тут живёте? Ты почему не убираешься, Анжелика?
— Я убиралась вначале. А потом надоело.
— Ладно, это всё лирика, — сказала я, — давай-ка, Анжелика, ставь воду на газ, надо посуду помыть и поубираться тут. И сходи в ванную, отбери одежду свою и Ричарда. Я постираю, пока этих нету.
Пока вода закипала, я заглянула в холодильник. Так и есть. В холодильнике, как говориться, мышь повесилась.
— Анжелика! — спросила я, — а что вы кушали?
— В школе, на обед ходили, — сказала девочка и гухнула полный чайник на конфорку.
— Так вы и не завтракали?
— Нет.
— А вечером?
— А на обеде мы брали себе по два пирожка или «звёздочку». И потом дома ужинали.
У меня аж дар речи пропал.
Ну, Скороход! Я тебе задам! Так над детьми издеваться!
Словно в ответ на мои мысли щёлкнул замок — пришел Скороход с Аллой. Судя по смеху повышенной громкости, оба были поддатые.
Я вышла встречать гостей в коридор с самым решительным видом:
— Скороход! — рявнула я, игнорируя, впрочем, его сожительницу, — ты почему такой срач в квартире устроил?
— Я, между прочим, в отпуске! — возмутился Скороход, — имею право на отдых!
— А убирать после тебя кто будет?
— Вон Анжелика могла бы и поубираться.
— У Анжелики скоро экзамены! Ей готовиться нужно, а не после твоей сожительницы бутылки выносить.
— Не обижай Аллу! — вскинулся Скороход.
— Я пока ещё и не обижала, — пожала плечами я, — но скоро начну. Так что лучше не зли меня.
Скороход что-то пробормотал под нос, поход ругнулся.
— И ещё, Пётр, нам с тобой поговорить надо, — тихо сказала я.
— Говори, — кинул он, разуваясь в прихожке.
— Наедине надо.
— У меня нет секретов от Аллы! — выпятил губу Скороход.
— Как хочешь, — покладисто сказала я, решив не нагнетать. — ты в курсе, что твой сын попал в больницу?
— Нужто, наконец, нормально подрался? — обрадовался Скороход. — А я говорил, моя кровь.
— Нет же, — обломала радужные мечты я, — он упал и у него теперь открытый перелом. Врачи провели операцию, собрали ногу. Но нужны деньги на лечение и лекарства. Вот список.
— Дай сюда, — цапнул бумажку Скороход, и посмотрел на сумму внизу, — Сколько? Они там рехнулись все?! Да за такие деньги мне дешевле нового сына смастерить. Правда, Алла?
Алла с готовностью хохотнула над немудрённой шуткой.
Я начала закипать:
— Давай деньги, Скороход! Ребёнку там плохо, а ты тут концерт устроил!
— Я тебе сказал, нету у меня денег. Всё! — припечатал бывший супруг Любаши и зло рявкнул, — и вообще, что ты делаешь в моей квартире? Ты же ушла.
— Ушла, — кивнула я, — но пришлось вернуться за деньгами и убраться тут. Ребенку после больницы реабилитация нужна будет и нормальные условия проживания. И, кстати, кто с ним сидеть и за ним ухаживать будет? Алла?