Баба Нюра в новом теле (деле)

Коротаева Ольга

— Свинцовые трубы отпугивают деньги! — закричала как можно громче и, зачерпнув гость медяков, веером запустила их в толпу. — Медь к меди, серебро к серебру, золото к золоту! Отказывайтесь от свинцовых труб!

— Ты с ума сошла?! — Элиза вцепилась в мой локоть, пытаясь остановить. — Что ты делаешь?

— Ничего особенного, — улыбнулась ей. — Всего лишь пытаюсь обрушить рынок.

— Что?! — она посмотрела на меня, как на сумасшедшую.

— Мама, — захныкала Лиора, — зачем тётя Ханна выбрасывает деньги? На них можно

купить конфетки!

— Я тоже не понимаю, — Земан переглянулся с товарищами. — Вы же хотели протестовать.

— Можно сколько угодно говорить, что свинцовые трубы это опасно, — пояснила им, — люди пропустят это мимо ушей. Такова психология. Но деньги они не пропустят. Сегодня мы запустим такую волну, которая завтра перевернёт этот город и подарит мастерам столько работы, что спать будет некогда!

И, зачерпнув горсть монет, снова закричала:

— Свинцовые трубы отпугивают деньги! Отказывайтесь от свинцовых труб!

Стоит ли говорить, что к храму мы подъехали с такой свитой, что люди быстро заполонили всё вокруг. Зрители жарко спорили, строили предположения, а я протянула руку слегка изумлённому жениху.

— Что за спектакль, Ханна? — процедил Мор, когда помог мне спуститься.

Повёл меня к церкви, а я тихо ответила:

— Зато теперь о твоей жене будут говорить не только во всём королевстве, но и далеко за его пределами.

— Не поспоришь, — усмехнулся Дэвон. — Ещё ни одна невеста по пути к храму не призывала людей отказываться от свинцовых труб. Но что подвигло тебя на подобные заявления?

Я поднялась по ступенькам и, прежде чем войти в церковь, посмотрела мужчине в глаза.

— Уверена, ты уже знаешь.

— Что именно я знаю? — нахмурился мужчина.

Улыбнувшись ему, я ступила на порог храма и попала в царство огней огней и ослепительного золота. Всё здесь дышало богатством, начиная от паркета из дорогих пород дерева и заканчивая расшитым драгоценными камнями облачением церковника.

— Интересно, этот человек тоже в списке? — тихо предположила я.

— В каком списке, Ханна?

— В том, который Элиза вынесла из дома Тёрнеров, когда вы проводили обыск, — приближаясь к алтарю, сообщила я. Остановившись, повернулась к жениху и добавила: — А сейчас он у меня под корсетом.

Ого! Вот это взгляд!

То, как жадно Дэвон посмотрел на корсет, заставило поперхнуться даже священника.

Глава 50

— Объявляю вас мужем и женой! — объявил церковник. — Можете поцеловать невесту.

Мор развернул меня к себе и улыбнулся так собственнически, что по телу пробежались мурашки. Наклонился к уху, шепнув:

— Теперь ты моя, Ханна, со всеми своими…

— Тараканами? — невинно хлопнула ресницами.

А вот не собираюсь сладким сиропом растекаться!

— … Тайнами, — в лёгкой растерянности закончил он, но потом подался ко мне, касаясь губами моих.

Вот

не хотела таять! И всё же, стоило Дэвону поцеловать меня, так нежно и трепетно, как сердце пропустило сразу несколько ударов. Хотелось обнять мужчину, прижаться к нему и со всей страстью ответить на поцелуй, но я тут вроде как невинную деву изображаю. Поэтому пришлось сдержаться и, чтобы показать смущение аристократки, «впервые» целующейся с мужем, покраснеть.

Последнее, признаться, далось с трудом. Я так давно не краснела, что забыла, как это делается. Ничего мои щёки не брало, что бы ни вспоминала из того, что успела натворить за свою длинную жизнь…

Как вдруг перед глазами встала картинка из недалёкого прошлого. Как-то Михалыч попросил присмотреть за его внуком, когда лёг на операцию. Мальчика оставить было н с кем, пот и пришлось мне играть роль няньки. Благо, Митя оказался примерным и умным.

В вдруг меня вызывают в школу, мол, внук Михалыча ударил другого ученика. Причём так сильно, что того госпитализировали. Но на встрече с родителями пострадавшего юноша выглядел вполне здоровым.

Я сразу заметила, как ухмылялся тот второй, но все верили ему, а не Мите. К тому же отцом пострадавшего оказался местный депутат, и его жёнушка смотрела на нас, как на грязь. Кричала, не замолкая, чтобы пригласили инспектора по делам несовершеннолетних.

Последней каплей было якобы случайное падение чашки с горячим чаем на моего подопечного. Я видела, что сын депутата спихнул её, родители мелкого хулигана тоже заметили, как и директор, но все прикинулись слепыми, а мальчишка шепнул, что ему ничего не будет.

— Идём в туалет, — Повела мрачного Митю в отдельное заведение при кабинете директора. Взяла мальчика за плечи, и он скривился от боли. Заподозрив неладное, отогнула футболку и при виде синяка, процедила: — И давно он тебя достаёт?

— Какое-то время, — Митя отвёл взгляд. — Только дедушке не говори, баб Нюр.

Можно было позвонить тем, кто мог бы помочь мне с этой проблемой. Благо, даже богатые люди помнили и починенный вовремя нагреватель, и ликвидированный потоп, но в тот момент мне на глаза попалась бутылочка соляной кислоты, зачем-то стоящая на полке. А в сумке, как назло, оказалась пачка соды, купленная домой.

Вспомнила, как за миг до происшествия приподнялась мать хулигана. Эта хабалка выпила три чашки чая и явно собиралась посетить туалет. В тот момент в меня вселился дьявол, не иначе. Выпроводив Митю, чтобы Михалыч меня потом премии не лишил за что, что дала его внуку экспресс-урок химии, я высыпала в унитаз всю пачку, а кислоту залила в бачок.

И с довольным видом вышла к куклуксклановцам местного разлива. Разве что руки не потирала, так как кто бы ни пошёл в туалет, каждый из этих троих будет наказан по заслугам. Вот только судьба вильнула филеем, и в кабинет влетел ни в чём не повинный молодой учитель.