Бабочка под стеклом

Риз Екатерина

Но вечером Гранович не приехал. Марина ужин приготовила, ждала его, потом начала звонить ему, но телефон оказался выключенным. Вот тогда и насторожилась. Сердце сжалось от нехорошего предчувствия, но детям старалась улыбаться, и телефон из рук уже не выпускала.

– Мам, он приедет или нет? Мы ужинать будем?

Марина на сына посмотрела.

– Садитесь за стол, - решила она, в конце концов. – Наверное, что-то случилось и дядя Дима задерживается.

Эля губы надула, но за стол всё-таки села.

– Давай ему позвоним!

– Я звоню. Звоню… А

вы ешьте. Эля, тебе сок налить?

Он не приехал домой. Не приехал. Марина стояла у кухонного окна, смотрела на дорогу, потом осторожно прикоснулась к завядшим цветам, которые ей Дима на восьмое марта подарил. Она так и не выкинула их, он уехал, и ей казалось, что цветы их связывают. Они с каждым днём всё больше увядали, тускнели, но Марина их берегла. Первые Димкины цветы…

И ведь телефон выключил!

Часы показывали семь вечера, когда Марина не выдержала и набрала номер офиса. Была уверена, что Дима заработался или обижается до сих пор, вот и не торопится домой, и телефон выключил специально. Не думает, наверное, что она беспокоится. Всё-таки мужики иногда такими бестолковыми и бесчувственными бывают!

– Дима, ну в самом деле!.. – заговорила она торопливо. Трубку сняли только после десятого гудка, и когда они прервались, Марина почувствовала огромное облегчение. – Ты злишься ещё?

– Извините, Марина Николаевна, я просто сняла трубку. – Голос Натальи по нервам, как кнут, ударил. Марина даже трубку от уха отвела на мгновение.

– Ничего, - пробормотала она. Осторожно вдохнула. – Ничего, - повторила Марина. – Дмитрия Алексеевича позовите, пожалуйста. Он у себя?

– Нет. А вы не знаете? Он сегодня в Москву уехал.

Сердце последний раз подскочило и остановилось.

– В Москву? Надолго?

– Я не знаю. Вообще-то, у него нет особых причин возвращаться. Управляющий справляется, работа налажена. А он вам не говорил?

Марина потерянно молчала, а Наталья вполне довольно выдохнула в трубку:

– А я завтра уезжаю, меня позвали в московский офис.

Марина зажмурилась изо всех сил.

– Поздравляю.

– Спасибо. Хотите, я что-нибудь передам Дмитрию Алексеевичу? Думаю, я завтра его увижу. Или вы сами позвоните? – В голосе Натальи слышались победные нотки, а Марина кулаки сжала, из последних сил пытаясь держаться.

– Сама… - ответила она и даже сумела вежливо попрощаться: - До свидания. – И трубку положила.

Рука Грановича неожиданно дрогнула, и коробка со скрепками упала на пол, и всё её содержимое рассыпалось по ковру. Дима с досады даже ругнулся в полный голос. Потом нажал кнопку селектора.

– Вера, зайди ко мне. И… уборщицу вызови.

На кресло сел и снова посмотрел на разноцветные, яркие скрепки, поддел ногой угол ковра. Внутри снова закрутило, противно стало до такой степени, что слегка подташнивало.

Секретарша в кабинет бочком вошла, на начальника сначала посмотрела в ожидании, а потом заметила беспорядок на полу.

–

Ой, Дмитрий Алексеевич… Я сейчас всё уберу. – Она к ковру подошла, на корточки присела, а Гранович испустил раздражённый вздох. Кажется, в последнюю неделю он свою секретаршу до дрожи запугал. Настроение было ни к чёрту, без конца на всех срывался, и добился того, что бедная девушка Верочка готова по его ковру на коленях ползать, лишь бы очередной приступ гнева у него не вызвать. Гранович устало потёр ладонью шею, поднялся и Веру под локоток взял, заставил выпрямиться.

– Не сама, Вера, уборщицу вызови.

Секретарша поправила очки в элегантной оправе, и как Дмитрию показалось, чуть прищурилась, к нему приглядываясь.

– Дмитрий Алексеевич, вы хорошо себя чувствуете?

Он брови сдвинул.

– А что?

Вера тут же смутилась и глаза опустила.

– Ничего, просто… Может, вам кофе сварить?

– Можно кофе. – Дима потёр горло, которое странно саднило. – С коньяком.

– Хорошо.

В дверь коротко постучали, а затем в кабинет заглянула Наталья.

– Привет. К тебе можно?

Гранович кивнул, правда, без всякого энтузиазма. Вернулся к столу и сел. А Наталья подошла ближе, секретаршу глазами проводила, потом кивнула на скрепки.

– Промахнулся?

– Наташ, тебе что-то нужно?

– О, мы опять не в настроении. – Она напротив него присела, подала документы. – Вот, подпиши. Стеклов когда приедет? Может, стоит поторопить бухгалтерию с отчётами?

– Поторопи, - согласился Дима. Плечами повёл и кашлянул в кулак.

– Ты заболел?

– Нет.

– У тебя глаза странно блестят.

– И что, из этого следует, что я болен?

От его тона Наталья даже поморщилась, и рукой на него махнула.

– Ладно. Если ты не хочешь, чтобы я к тебе лезла, то так и скажи. Что ты рычишь на всех?

– Я не рычу.

– Конечно. А люди мимо двери твоего кабинета на цыпочках бегают. Дим, ну в самом деле!

– Что?!

Вера постучала и вошла с подносом.

– Дмитрий Алексеевич, кофе.

– Спасибо. – Он с нетерпением наблюдал за тем, как секретарша наливает в его чашку кофе. Хлебнул горячего и блаженно зажмурился. А Наталья ногу на ногу закинула и послала Вере выразительный взгляд, от которого та тут же сникла и поспешила удалиться.

– Документы подпиши, - напомнила ему Наталья.

Гранович ещё глоток сделал, чашку поставил на стол и придвинул к себе бумаги. А пока глазами текст пробегал, поинтересовался:

– Как ты устроилась?

– Хорошо устроилась. – Наташа вполне довольно улыбнулась. – Квартирка уютная, и район неплохой.

– Очень за тебя рад.

– Приезжай вечером, сам увидишь.

Он облизал сухие губы. Кинул на девушку быстрый взгляд исподлобья.

– Может быть, как-нибудь.

– Как-нибудь, - повторила она и усмехнулась едва заметно. На Грановича посматривала, ладони на своей коленке сложила, приняв вызывающую позу. – Ну что ж, как-нибудь, так как-нибудь. Только не забудь меня предупредить заранее, чтобы я подготовилась.