Бабочка
Шрифт:
— Сомневаюсь, чтобы он был ей хорошим мужем.
— Уж не знаю из-за чего там они ссорились, это их дело. Но он любил ее, хоть, конечно, вряд ли это может служить достаточным оправданием для мужчины. И мне кажется, что ты не станешь становиться из-за этого на дыбы и устраивать скандал лишь потому, что тебе он не нравится.
— Я тоже когда-то любил ее.
— Так то «когда-то». А речь идет про «сейчас».
По склону холма спустились трое молодых людей, в руках у которых были охапки зеленых лавровых веток для похорон, и Кейди провела их в церковь и показала, куда и что положить. Я знал всех троих. Это были Лью Кэсс, Бобби
Утром мистер Риверз, священник, направлявшийся в своей машине на заупокойную службу, остановился у моей хижины, чтобы отвезти нас в церковь. Кейди села в автомобиль, за ней последовала Джейн с Дэнни на руках. Я тоже взялся за ручку дверцы, но он остановил меня.
— Постой, Джесс. А на твой счет никаких распоряжений не было.
— А кто должен был распоряжаться?
— Ну, я даже и не знаю...
— Мне не нужно специального приглашения.
Я решительно сел в машину. С минуту или две он сидел неподвижно, положив руки на руль, словно раздумывая о чем-то, а затем завел мотор и мы поехали дальше. На лужайке перед церковью уже стояло несколько машин, и рядом с ними он припарковал и свою. Мы вышли и все вместе направились к церкви.
— Погоди. Не так быстро.
Навстречу нам вышел Эд Блу в сопровождении троих или четверых своих приятелей. В руках у них были винтовки.
— Кейди и Джейн с малышом могут пройти. А Джесс останется. Ему там делать нечего.
— Кто это сказал?
— Моук.
Кейди и Джейн переглянулись, и после неловкого замешательства Кейди сказала:
— Джесс, это ужасно, он поступает жутко некрасиво, и мне очень хотелось бы уйти отсюда вместе с тобой прямо сейчас. Но все-таки она моя мать. Я не могу вот так просто взять и отвернуться от нее.
— Джейн, ты тоже так считаешь?
— Да, Джесс.
— Ладно, тогда мне не остается ничего другого, как взять и уйти, но только Дэнни вы туда не понесете. Однажды этот недомерок уже попытался украсть его, и черт его знает, что может взбрести в голову этому обмылку на этот раз. Я заберу его с собой домой.
— Да, наверное, так будет лучше.
Когда я принес малыша домой, Уош был уже там. Он сидел в машине, читая утреннюю газету.
— Что, решили не брать его на похороны?
— Все дело не в нем, а во мне.
Когда я рассказал ему, как было дело, он выругался и, не находя себе места от охватившего его возмущения, заявил, что мы должны взять винтовки, отправиться туда и хорошенько проучить всех тех сволочей.
— Нет, Уош, так нельзя.
— Это почему же?
— Во-первых, это похороны, и негоже срывать их, устаивая пальбу. А, во-вторых, если бы я согласился на нечто такое, то мне пришлось бы оставить Дэнни, и тогда они нашли бы какой-нибудь способ навредить ему, чтобы таким образом свести счеты со мной.
— Да, а я совсем об этом забыл.
Он принялся расхаживать взду-вперед по берегу ручья, нервно щелкая пальцами, а затем удалился в хижину и вскоре вышел оттуда, держа в руках мою винтовку.
— Не волнуйся, никаких глупостей я делать не собираюсь. Просто хочу наведаться в то укромное местечко на склоне позади его хижины. Туда можно пробраться через лес, оставаясь никем не замеченным, а когда он пойдет домой из церкви, то мы сможем довести до конца однажды уже начатое дело. Я схвачу его, приведу с собой, после чего мы сдадим его
Он ушел по тропинке, ведущей в лес. Но назад вернулся также в гордом одиночестве.
— Джесс, ты помнишь, почему ты с тобой выбрали то место?
— Чтобы все было слышно.
— Вот и сегодня я слышал все. Я слышал каждое слово, сказанное священником, и гимны, которые они пели, и чей-то плач. А затем, выбравшись на край оврага и взглянув вниз, я увидел их всех. Они вышли из церкви — шесть мужчин, несущих маленький серый гроб.
— Сколоченный из сворованного сундука для инструментов.
— Ну вот. Они взяли два отрезка веревки и прибили их в нескольких местах вдоль обеих сторон гроба, так, чтобы получились как бы ручки. Значит, они отнесли его на кладбище, что за церковью, и там еще немного помолились. Потом опустили гроб на двух веревках в могилу. И все. Вся компания разошлась по домам. Я уже держал винтовку наготове, потому что Моук тоже отправился к себе, и он был один. Но тут его окликнула Кейди. Запыхавшись, она нагнала его, чтобы попрощаться. Он не обратил на нее особого внимания и лишь рассеянно сказал, что слышал о том, что она выходит замуж, и пообещал прийти на свадьбу. Она же ответила ему на это, что свадьба будет в городе, в Карбон-Сити. Нет, ты представляешь?! Это было уже что-то новенькое.
— Я тоже впервые слышу об этом.
— Она же хотела, чтобы мы поженились в той маленькой церквушке.
— До тех пор, пока меня не выперли оттуда взашей.
— Возможно, все дело в этом. Он же сказал, что, мол, ладно, он тогда придет сюда, и уже отсюда вместе с ней поедет в город. Она же возразила, что в машине может не оказаться свободного места. Он же ответил, что он доедет и на автобусе. Джесс, и ты знаешь, что она сказала ему на это?
— Понятия не имею. Ну так что же?
— Она сказала: «Моук, я хочу, чтобы гостями на моей свадьбе были лишь друзья, самые близкие и дорогие мне люди. Мне и так слишком долго пришлось терпеть твое присутствие, но я пошла на это, чтобы не расстраивать мать. Если же ты все-таки припрешься на мою свадьбу, то я попрошу Джесса обойтись с тобой точно таким же образом, как ты обошелся с ним сегодня. Просто велю вышвырнуть тебя вон, даже если для этого ему придется взять в руки винтовку. Так что счастливо оставаться. Надеюсь, теперь ты навсегда уйдешь из моей жизни.»
— И что он ней на это сказал?
— А что он мог сказать?
— И он это проглотил?
— Он развернулся и побрел к своей хижине. Джесс, может быть, ты думаешь, что я струсил, но, черт возьми, если такой исход дела тебя устраивает, то он устроит и меня.
— Меня это вполне устраивает. Я отомщен.
— Ну тогда и черт с ним.
— Что ж, последуем ее совету и вычеркнем его из нашей жизни.
Мы пожали друг другу руки, и Уош побежал в дом, спеша до возвращения девушек возвратить винтовку на место, чтобы Кейди не догадалась о том, что он еще совсем недавно замышлял.