Багамарама

Моррис Боб

— Батарейка села. Хватило только на один разговор.

— И как они снова намерены с вами связаться?

— Нам сказали, что каждый раз мы будем находить новый телефон.

— А какой у звонившего был голос? — поинтересовался Педерсон.

— Что значит «какой»?

— С акцентом он говорил, без акцента? Как он вам показался?

— Никак. Никакого акцента, — ответила Зой. — По крайней мере я ничего особенного не заметила.

— Так, значит, теперь вы сами с ним разговаривали? — предположил я.

— Что?

—

Вы утверждали, что в самый первый раз похититель не согласился общаться ни с кем, кроме Бирмы. А теперь разговаривал и с вами?

— Да. Я подошла к телефону, а потом передала трубку Бирме. Как и в прошлый раз. Подробности он обсуждал с ней.

— Она их записала? — спросил я.

— Ну конечно.

— Можно взглянуть?

— Бирма писала мелом на доске, — сказала Зой. — Мы все стерли.

— А вы не могли бы попросить ее начеркать заново?

— Я уже сказала: больная отдыхает, ее лучше не тревожить. Я передала вам содержание разговора. Неужели нельзя поверить на слово?

— Не надо так, — сказал я. — Нам всем несладко. Я только пытаюсь понять, что происходит.

Зой напыжилась, вскочила.

— Ну хорошо, — фыркнула она. — Сейчас схожу к больной и уговорю ее заново написать все в точности, что сказал тот человек. Однако потом я попросила бы вас уйти.

Пока спортсменка пропадала в комнате хозяйки, мы с Педерсоном молча сидели в гостиной и ждали. Минут через пять вернулась Зой и протянула мне вырванный из блокнота лист. Я сразу узнал руку Бирмы: тот же неуверенный почерк, что был и в прошлый раз.

Пока я читал, Педерсон заглядывал мне через плечо.

«Тот, кто позвонил, просил положить деньги в обычную белую наволочку. Объяснил, где ее оставить. Сказал, за нами будут наблюдать, а если Зой придет не одна, они убьют отца и мисс Пикеринг. В следующий раз бандиты позвонят и скажут, куда отнести оставшиеся семьсот пятьдесят тысяч. Подруга положила деньги в наволочку и отнесла туда, куда сказал тот человек. Похитители действуют слаженно».

Я сунул записку в карман, а Зой сказала:

— Когда вы предполагаете передать свою часть выкупа?

— Как только деньги будут готовы, сразу вам сообщу. Процесс запущен, я жду результатов — тут одного моего желания мало.

Зой кивнула.

— Могу себе представить, — сказала она. — Удачи.

Я встал. Педерсон поднялся.

— Вы, надеюсь, понимаете, мисс Эпплквист, что я жду любой новой информации.

Она не ответила. Молча прошла к двери и пожелала всего доброго.

На этот раз обошлось без прощальных объятий.

Глава 38

— Ну и что ты себе кумекаешь? — поинтересовался Педерсон.

Мы стояли и разговаривали возле белого универсала.

— Ах, что кумекаю?! Ну сейчас я все тебе выскажу! — завелся я. — Три часа протирал штаны, ждал, пока ты соблаговолишь заявиться, а в

это время звонил похититель. Надо было плюнуть на все и самому туда наведаться.

Инспектор смолчал. Стояла полуденная жара, и он обмахивался блокнотом.

Я спросил:

— Чем ты занимался?

— То есть предоставить тебе отчет?

— Да. Что может происходить такого важного, что ты на целых три часа позабыл про похищение?

— Я отлучился по служебному делу.

— Даже так? Долг его призвал, видите ли. А лучше ничего придумать не мог?

— Именно так и было.

Мы стояли друг против друга и сопели. Я ломал голову, что бы еще эдакое сказать, и даже стал подумывать, что Зой с Бирмой не так уж и заблуждались насчет местных стражей порядка. И тут кто-то позвал:

— Лин…

Мы обернулись: в дверях служебного входа стояла Кларисса Персиваль.

— Прошу меня извинить, — сказал Педерсон.

Я ответил:

— Охотно.

Инспектор потопал к Клариссе, а я направился к пристани, где стоял «Лоботряс».

* * *

Я вышел на Франт-стрит, но не успел пройти и двухсот метров, когда заметил «хвост». За мной следили. Какой-то щеголеватый тип, примечательный лишь тем, что одет не по погоде, стабильно держался шагах в пятидесяти позади меня. На нем были длинные брюки и темно-синяя, наглухо застегнутая ветровка. Да, удивляюсь, как он не сварился в таком облачении. Уж на что я, в своих легеньких шортах — и то потом обливался. Чужак был среднего роста и, пожалуй, немного грузен.

В сандалию попал камешек, и я остановился, чтобы его вытряхнуть. Незнакомец тоже мечтательно встал — якобы его неимоверно впечатлило огненное дерево, росшее на обочине. Как только я тронулся в путь, он тоже пошел.

Теперь я припоминаю, что в то утро парень неоднократно попадался мне на глаза. Меня еще удивляло: странноватый какой турист. Обычно сюда ездят отдохнуть влюбленные пары, молодожены проводят здесь медовый месяц, а чтобы вот так — ходить одному и глазеть на окрестности, — как-то непонятно. Да, этот человек явно за мной следил.

Впервые оказавшись в подобной ситуации, я решил извлечь из нее максимум пользы и резко прибавил шагу. День начался неважно: побегать с утреца не получилось, потом эта нервозная встреча с Зой Эпплквист и стычка с Педерсоном — одним словом, самое время выплеснуть адреналин. Я врубил первую передачу и попер по Франт-стрит. На пересечении с Бей-стрит глянул через плечо: преследователь в жаркой куртке сбивался с ног, пытаясь за мной поспеть. У отеля «Лэндинг» я встретил Тоби Тайлера, совладельца фирмы «Осси», и остановился обменяться с ним любезностями и мило поболтать. Тоби успел поведать мне последние слухи корабельного мира — мол, тропический циклон несет с собой мощную волну, прибой в Эльютере достигнет восьми футов. То-то настанет серфинговый рай!