Багровая книга. Погромы 1919-20 гг. на Украине.
Шрифт:
Брат тихо стонал.
Он рассказал мне о последних минутах жизни Ривы.
Она упала брату на грудь. Когда убийцы ушли, тихо сказала ему:
— Тебе тяжело держать меня?..
— Последним усилием сдвинулась с него.
— Куда ты ранен?
Затем попрощалась с ним.
…И умерла…
Гемора была обрызгана кровью и мозгами отца. Мозги и куски черепа разбросаны по всей комнате. Я не знал, что делать с раненым братом и сестрой. Какая-то крестьянка, пришедшая к нам в дом с целым мешком награбленных вещей, плакала навзрыд. Она вынула из мешка белую рубаху, разорвала…
49. Клара
Семья наша состояла из 7-ми душ.
Во время Елизаветградского погрома мы все остались у себя в квартире, потому что вокруг нас жили христиане, и мы полагали, что нас не тронут. Но сосед выдал нас. К нам ворвалось шайка человек в 60, из них 20 вооруженных, остальные же бабы и дети. Среди женщин были по виду интеллигентные, а из мужчин много рабочих завода Бургарда. Вооруженные потребовали денег, но денег не оказалось.
Стали пытать.
Сестра Клара, 17-ти лет, не выдержала вида пыток… обезумев, сжавши зубы, она принялась рвать на себе волосы.
Тогда 5 вооруженных схватили ее.
Потащили в спальню.
Мать бросилась за ней, но один встал в дверях и не пустил. Они пробыли там часа полтора, — караульный у дверей менялся по очереди. Потом один вышел из спальни, пошел в столовую, где мы все были окружены толпой, молча схватил отца, 65-ти летнего старика, и потащил его в спальню.
Там оставались еще минут 15.
…Мы слышали стоны… и неясные, замирающие мольбы… и грохот выстрелов…
…и вот они ушли…
Мы бросились в спальню.
Отец стоял у кровати, мертвый, на коленях… рот открыт на перекошенном лице… видно, убийцы, стоя против, приказали открыть рот пошире, и покончили с ним выстрелом в рот.
…Клара на постели в луже крови…
Все белье на ней изорвано… она долго сопротивлялась насильникам… потом была убита пулей в сердце… груди проколоты… на животе штыковая рана…
Мы… как безумные… смотрели…
…Отец…
… Клара… Клара…
…Символ наших страданий.
ЧАСТЬ III. Гнилые соки
I. Кровавый путь (Несколько страничек из истории добровольческих погромов)
Август месяц 1919-го года прошел на Украине под знаком постепенного продвижения войск генерала Деникина, — так называемой добровольческой армии, — к Киеву. На путях к нему добровольческая армия приходила в непрестанное соприкосновение с большевиками, защищавшими Киев, и войсками Петлюры, так же устремлявшимися к Киеву. Селения, города, местечки переходили из рук в руки, но военное счастье оставляло их неизменно за добровольцами. Гнилые соки, подточившие старый государственный организм России, просачивались и во все новообразования, продолжая здесь свою разрушительную работу. Как бы мстя за погибший строй, или наивно мечтая о восстановлении его старыми знакомыми методами, они пропитали трупным запахом
1. Чучела
История местечка Макарова — история характерная для большинства местечек погромленной Киевщины.
Находится Макаров в 50 верстах от Киева по Киево-Житомирскому шоссе. В нем христианских семейств приблизительно 2000, еврейских около 900. За одно лето Макаров пережил 4 погрома.
С падением гетмана на Украине, Макаров попал под власть сотника Богатевича, который собрал с еврейского населения 300.000 рублей. В июне в Макаров явился народный учитель из соседнего села Матвеенко во главе 18-ти босых подростков, вооруженных винтовками.
Поставили в центре местечка пулеметы.
Открыли стрельбу.
Евреи попрятались, как мыши по норам — в погребах, на чердаках, а молодежь, повеселившись с пулеметами, во главе с учителем и сыном священника села Наливайковки, Радюком, занялись разгромом лавок на базарной площади. Макаровские крестьяне отнеслись к этому делу сочувственно: запаслись мешками и присоединились к грабителям, — «законность» такого деяния уже успела вкорениться в их мозги за этот год, всюду полный проповеди человеконенавистничества.
Евреи вступили в переговоры.
— 50.000 — сказал Матвеенко.
— Доставим.
— Через 2 часа, — хмуро добавил он.
Требование исполнили.
Матвеенко ушел со своим войском.
Но через несколько дней он вернулся опять, на этот раз с многочисленной, прекрасно вооруженной, бандой, увеличенной за счет окрестных крестьян, привлеченных легкостью добычи.
Начались грабежи, издевательства.
Ходили из дому в дом.
— Деньги.
Отбирали одежду и ценные вещи.
Пагубное влияние Матвеенка распространилось далеко вокруг. В окрестных деревнях было убито этой бандой — 21 еврей. Ее заставы караулили по житомирскому шоссе, останавливали прохожих и проезжих евреев, грабили и убивали.
5 недель продолжались эти налеты на Макаров.
Наконец Матвеенко потребовал заложников.
— За что? — удивились евреи.
— Коммунисты на станции Бородянке арестовали моего брата, а в деревне Забояни священника.
— Но при чем же тут евреи?
— Все равно. Все коммунисты — жиды, и все жиды — коммунисты.
Взял 6 заложников и увел их к себе в штаб, в село Забоян, а через 2 недели потребовал за них выкуп.
— 100.000.
Но заложники бежали.
Между тем, макаровские крестьяне вникли в суть дела, и решили к себе бандитов больше не пускать, а самим заняться разрешением еврейского вопроса. Они вооружили винтовками свою молодежь и 1-го августа потребовали на сход евреев.
— 50.000,— заявили они им.
Беспомощно смотрели евреи на винтовки.
— Доставим, — покорно отвечали они.