Багровая смерть
Шрифт:
— Насколько они кошмарны? — спросила я.
— Достаточно.
— Воспоминания?
— Некоторые, но большинство о современности, и в них я не узнаю большинство людей.
— У меня были подобные сны, в них ты как призрак подсматриваешь то, что снится кому-то другому, — сказала я.
Он кивнул:
— Да, но они жестокие, ужасные, — он смотрел на свои руки, плечи опустились, он ссутулился. — Я проснулся, а Кардинал все еще неживая, ледяная на ощупь, а у меня жар.
— Вампирам
— Согласен, дневные кошмары, не ночные, — кивнул он.
— Так или иначе, когда твоя любовница ледяная на ощупь, она не может обнять тебя, пока ты кричишь.
— Нет, не может. Она продолжает повторять: «Почему тебе недостаточно меня?» Но она не понимает.
— Тебе нужно, чтобы рядом был кто-то, кто может разбудить тебя, обнять, быть теплым для тебя, — сказала я.
— Да, черт побери. Да.
— Что сказал Жан-Клод, когда ты ему рассказал?
— Он не в курсе.
— Ты рассказываешь мне раньше, чем своему королю?
— Ты мой Мастер, Анита, не он. Я решил рассказать сначала тебе.
— Обсудим это позже. Ты умираешь на рассвете?
— Иногда, но чаще я обнимаю Кардинал и сплю, пока меня не разбудят дневные кошмары.
— Ты должен умирать на рассвете, Дамиан.
— Не допускаешь, что я могу об этом знать? Когда я проснулся сегодня утром, я был в кровавом поту, Анита. Как если бы у меня была лихорадка, человеческая лихорадка, только потел я кровью. Похоже, я болен.
— Вампиры не болеют, — отметила я.
— Если я не болен, то что со мной?
— Понятия не имею, но сначала нам придется сообщить Жан-Клоду, — ответила я.
— А потом? — он очень пристально посмотрел на меня.
Я ответила на его взгляд.
— Что ты хочешь от меня услышать, Дамиан? Мы поговорим с Жан-Клодом. Может, я поговорю со своей подругой Марианной. Она ведьма, может, у нее будут идеи, с чего начать.
— Я думаю, это из-за того, что ты, Натэниэл и я почти не видимся. Ты некромант, я твой вампир-слуга, Натэниэл твой леопард зова, но все вместе, втроем, мы почти не имеем никаких отношений.
— Ты говоришь так, словно для некроманта вполне обычное дело иметь вампира-слугу как вампир имеет слугу-человека, но это произошло впервые в вампирской истории. Тот факт, что я могу привязать moiti'e b^etes, как Мастер Вампиров, даже еще более странный, потому что не имеет ничего общего с моей некромантией.
— Ты получила силу через вампирские метки Жан-Клода, будучи его человеком-слугой.
— Да, но это не объясняет всего, что я могу делать.
— У тебя есть собственная сила, Анита.
— Мне жаль, что я случайно связала тебя и
— Ты со своей силой не единожды спасла мне жизнь, Анита. Я не сожалею о том, что связан с тобой. Единственное, о чем я жалею, это что ты стала к Натэниэлу ближе, чем ко мне.
— Ты и твоя возлюбленная, Кардинал, просили меня отдалиться и дать вам быть моногамными. Я удовлетворила просьбу.
— Ты уже была влюблена в Натэниэла и не была влюблена в меня. Не перекладывай ответственность на меня и мои отношения с Кардинал.
— Я не перекладываю, но мы были любовниками до того, как вы с ней пришли к моногамии.
— Ты спала со мной даже меньше, чем сейчас спишь с Ричардом.
— Слушай, мне жаль, что тебе больно, или страшно, или что там еще, но не только из-за меня случилось то, что сейчас происходит или не происходит между нами.
— Я знаю.
— Неужели? По голосу не похоже.
— Я мог бы сказать, что ты мой мастер, поэтому ответственность в конечном счете лежит на тебе, но это тебя разозлит, а я не хочу этого делать.
— Ты чертовски хорошо работаешь, если это не то чего ты хочешь, а Кардинал ненавидит меня. Я не представляю, чтобы она позволила нам каким-то образом сблизиться.
— Она не будет рада любому, кто будет мне близок кроме нее, но я не могу все оставить как есть, Анита. Ты все говоришь, что вампиры не спят, не видят кошмаров, и ты права, но у вампиров еще и не бывает людей-мастеров, даже некромантов. Я думаю, что бы со мной ни происходило, оно связано с тем, что триумвират работает не так, как он должен.
— Как ты себе представляешь его работу? — спросила я.
— По большей части как у того, который Жан-Клод создал с тобой и Ричардом Зееманом, местным вожаком вервольфов.
— Что конкретно ты имеешь в виду?
— Не скромничай Анита.
— Я не скромничаю. Я в этом недостаточно хороша, чтобы пытаться. Я искренне не понимаю, к чему ты ведешь, потому что мы с Жан-Клодом теперь нечасто видим Ричарда. Он встречается с другими, старается найти кого-то, на ком можно жениться и состряпать белый штакетник.
— Ты видишь его как минимум раз в месяц.
— Для секса со связыванием, да. Подожди. Ты хочешь секса с Натэниэлом и со мной?
— Ну и вид у тебя, Анита. Неужели мысль о том, чтобы мы снова стали любовниками, настолько плохая?
Это была мужская версия девчачьей ловушки: вопрос, на который нет правильного ответа, ну или на который есть всего один ответ, который не приведет к скандалу. Это был один из таких вопросов; к счастью, я могла ответить честно и при этом не ранить его чувства: