Багряный декаданс
Шрифт:
— Думаешь, он пошел бы на это? — мама яростно не желала верить в то, что её пугало.
— Пошел бы кто-то вроде Луана на манипулирование ребенком? — с невеселым смехом переспросил Сатус. — Да. Потому что в тех условиях, в которых он оказался я бы тоже так сделал. Я думаю, он как-то связал её с собой. Не знаю, как именно, не знаю, как это работает, но точно что-то есть.
— Ты же мне сказал, что все проверил! — в некоторой панике воскликнула мама.
— Проверил, и я ничего не нашел на твоей дочери. Но Луан старше и в некоторых видах магии намного искусней меня. Существуют практики, изобретенные
— Значит, следи за Мирой днем и ночью! — воскликнула мама, окончательно теряя контроль. — И ни на миг не выпускай из поля зрения!
— Затем она и здесь, — с превосходством и уверенностью в собственной непогрешимости заявил Сатус.
— Да? — многозначительно переспросила мама. — А я думала, это потому что ты, наконец, смог найти предлог, чтобы запереть её в своей спальне.
— И это тоже, — не стал отрицать Тай. — Но ты не можешь винить меня в этом. Хотя бы потому что изначально могла предположить такой исход. Твоя дочь… оказалась настоящей находкой. Слишком ценной, чтобы выпустить из рук.
— Я сказала ей, чтобы она держалась от тебя подальше, — призналась мама.
— И она правда старалась. Но история всегда повторяется дважды, не так ли? — теперь он откровенно насмехался над мамой, а я окончательно растерялась. Их беседа была настолько странной, что я так и не смогла понять, кто они друг другу. Союзники? Враги? Заговорщики?
На некоторое время установилась тишина, и мне даже показалось, что мама ушла. Хотя для начала хотелось бы понять, как она пришла. И принц не подавал никаких признаков присутствия.
Я почти решилась на то, чтобы заглянуть за зеленый навес, внутрь лужайки, но меня остановил вопрос:
— Через нашу с Луаном связь я подслушала кое-что… Про нападение на хозяйку заставы в Фергане. Слышал об этом?
— Да, — с заиндевелым спокойствием ответил Сатус. — Странная история.
Мама эмоционально выдохнула.
— Это не он. Не Луан.
— Знаю. Ему не зачем. Но Фергана недалеко от Имерии. Это тот самый город, куда Мира совсем недавно решила прогуляться прямо во время зельеварения и где мы встретились с эцитонами дядюшки.
Мама выдала удивленный возглас.
— Я же тебе рассказывал…, - с некоторым непониманием заметил Сатус. — В любом случае, я не думаю, что побитая колдунья из далекой провинциальной Ферганы представляет для нас интерес. Скорее всего, её просто хотели ограбить, в тех краях немало разбойников, а она попыталась отбиться и вполне ожидаемо, что не получилось. Бытовуха, ничего примечательного. Хотя, — демон задумался, — Мелинда была очень встревожена, когда до Академии докатилась новость о новом покушении. Пыталась даже кого-нибудь из своих воспитанниц спровадить в Фергану, Магде на замену, поманив студенток обещанием закрыть все задолженности и засчитать практику. Но никто не согласился, жить-то всем охота. Старания Мелинды очевидные, она переживала за сестру, но бесполезные. В итоге, рыцарям пришлось временно закрыть заставу. В Фергане, в отличие от Межмирья, это возможно сделать.
— За сестру? — странным тоном переспросила мама.
Сатус разозлился.
— Да, я же тебе рассказывал уже! Магда, хозяйка заставы в Фергане, младшая
— Нет, — отрезала мама и повторила, будто бы обращаясь к самой себе. — Нет, ничего, все в порядке… Но теперь я уверена… все не случайно…
— В чем ты уверена? Ты же сама только что сказала, что в Фергане был не Луан.
— Да, он был удивлен.
— Значит…
— Значит, это кто-то другой. Кто-то еще вступил в схватку и теперь ведет собственную игру.
— Погоди, — предостерегающе начал Сатус со скапливающейся злостью, — что ты хочешь сказать? У Луана появился новый сообщник? Или у нас всех появился новый недруг?
Мама ответила тихо, почти неслышно. Так, что мне потребовалось некоторое время, чтобы распознать смысл в сдавленном шепоте человека, который пытался преодолеть какой-то внутренний барьер.
— Да.
— А враги-то множатся…
— Не важно, кто против нас. Важно, что… они все встретились… в одной жизни, в одно время, — мама дышала тяжело, надрывно и прерывисто. — Мелинда, Магда, Милена, Мерсина и… Мира.
— Ну, у них похожие имена…, - демон растерялся, что было чрезвычайной редкостью.
Я не удержалась от желания полюбоваться его обескураженным лицом и выглянула из-за лиственного занавеса. Едва удержавшись от вскрика, отпрянула назад. Там, где еще совсем недавно была пустота теперь стояла… горгулья.
— А по поводу Мерсины вообще вилами по воде. Из рассказанной мне Шай-Леей вашей с дядюшкой драматичной истории я понял, что она то ли мертва, то ли все состоянии еще худшем, чем смерть… Какой от неё толк, если она все равно ни на что не способна?
Я впервые столкнулась с этими магическими существами, но узнала сразу, потому что недавно читала о них в одном из учебников, которые приносил мне Шейн.
Это было ожившее каменное создание, сгорбленное, с крупными позвонками, выпирающими из квадратной широкой спины и короткими лапами, сгибающимися, как у лягушки. Длинные вытянутые пальцы скребли когтями землю, а крупные вздернутые ноздри на приплюснутой морде шумно вдыхали воздух. Горгулья бессмысленно глядела выпуклыми блестящими глазами, а из неестественно шевелящейся каменной пасти раздавался мамин торопливый голос.
— Я не думала об этом! — а далее еще более поспешно: — Мне так хотелось верить, что все закончилось там, в храме Богини-Матери. Я знала, что даже если моя старшая дочь выживет, и узнает правду, то все равно ничего не сможет сделать. Не сможет возродить круг сестер. А вне круга, по одиночке, мы слабы и беззащитны. Я лишь надеялась, что судьба Мерсины без меня сложится лучше, чем со мной. Это все, что я могла — верить в них, в моих девочек, и в то, что судьба будет достаточно снисходительна, чтобы подарить хотя бы одной из них мирную жизнь. Но не вышло… магия все равно настигла Миру. Есть то, чего ты не знает. И Мира не знает. Мы умеем накапливать знания, сохранять опыт, консервировать воспоминания — для передачи следующим поколениям. У этой способности есть как плюсы, так и минусы. Минусов, конечно, больше, например, чужой опыт может менять личность, порой, до неузнаваемости.