Багряный декаданс
Шрифт:
После грохота, рева и беснования, воплощенного в безжалостных, раскатистых, поднимающихся с самого дна волнах, Седое море затихло, обрело спокойствие, насытилось. Ярость ушла, а длинные ленивые волны набегали на опустевшие берега, утягивая за собой останки, и надежно хороня их в своих глубинах.
Но ничего не закончилось. Первая костяшка была сбита, а за ней начали падать и все остальные. Остальные миры. Они ломались, крушились, уничтожались. Страны стирались, города проваливались в разломы, такие глубокие, что казалось, будто они могли поглотить целые вселенные.
Лилась кровь… много крови.
А кто-то величественный и невозмутимый безразлично созерцал.
— И красная река безмолвно будет течь, — я чувствовала его присутствие рядом, за своей спиной. Его образ я видела не глазами, но душой и сердцем. И его руку на своем плече, словно это он вел меня.
Но когда последняя костяшка со звоном поваливалась, оставив после себя воющую пустоту, он отпустил и больше не держал.
Сделав большой гребок руками и ногами, я оттолкнулась от толщи воды и поплыла к свету. Но не вынырнула, а выпорхнула словно птица, ощущая бесконечную свободу, невесомость. Чувство полета, нереальность отсутствия притяжения восхитили, поглотили. Я летела и везде видела одну лишь зеркальную поверхность моря, которое теперь было везде.
— Возвращайся ко мне, маленькая, — позвал кто-то, обрывая мой полет. И крылья отнялись. Запущенной стрелой я начала падать вниз, понимая, что если сейчас меня никто не поймает, я разобьюсь об воду.
В последний момент беспощадная рука вцепилась в горло и дернула, заставляя ступить на что-то твердое.
— Иди ко мне, малышка, — звал и звал незримый кто-то, кто находился рядом, заставляя прислушиваться к его голосу, следовать ему и следовать за ним.
Я не понимала, где я, кто я, и кто этот постоянно зовущий меня человек. Но он звал и мне хотелось к нему идти.
Вот только как?
Все тело било мелкой дрожью, даже внутренности, казалось, быстро-быстро сотрясались. Нерешительно оторвав ногу, я стиснула кулаки, выдохнула и шагнула в неизвестность, в никуда. И сразу же оказалась…
…внутри уже знакомого мне калейдоскопа, который на фоне всего, что довелось узреть прежде показался тем самым лабиринтом света, по которому следуют умирающие.
Я умерла?
Мысль показалась логичной и совсем не испугала. Умереть оказалось совсем не больно и не страшно, наоборот, поняв, что меня больше нет, я словно сбросила с плеч огромный груз, который тащила на себе всю свою жизнь. Я избавилась от чего-то такого, что довлело надо мной годами, не давая радоваться каждому дню, не давая быть собой, не давая верить в то, что счастье возможно и для таких, как я.
— Моя пугливая мышка…, - он звал, и я шла к нему все быстрее, желая увидеть, ощутить, прикоснуться. Желая, чтобы он обрел телесность и прижал к себе. Крепко-крепко, и никогда не отпускал.
А вокруг складывались и раскладывались оптические иллюзии, эти без остановки пересобираемые кусочки разноцветного стекла. Постоянно сдвигаемые, находящиеся в неустанном движении, они порождали неповторимые узоры, чей танец превращался в фантасмагорию бликов и
Мне осталось сделать последний шаг, тяжесть которого я ощутила даже сквозь очарование зовущего меня шепота, который раздавался одновременно и снаружи, и внутри меня, где-то под горлом. Но что-то другое затмило его, привлекло мое внимание. Что-то, что было в моих руках. Я поднесла ладонь к глазам и разжала пальцы. Вниз посыпалась кристаллы, большие и маленькие, испускающие свет и напоминающие выточенные обломки лунного камня, разломанные и все еще цельные.
«Подними самый чистый кристалл, — приказал голос. — И отдай мне».
Я подчинилась, даже не задумываясь. И шагнула к тому, кто ждал меня, раскрывая объятия.
Но он не обнял в ответ. Вместо этого он ударил, отталкивая от себя и выталкивая наружу.
Глава 43
Я сидела на краю леса. Надо мной — гирлянда огоньков, которые растворяли густую тьму. За спиной — шершавый ствол дерева. Под руками холодная неровность утоптанной, поросшей травой, земли. Напротив — присевший на корточки демон, внимательно наблюдающий за моим лицом.
— Не может быть, — прошептала я сорванным голосом. Горло болело, словно его драли наждачной бумагой. И поняла, кто все это время так отчаянно кричал. Это была я.
— Я же говорил, — победа читала в его кривой ухмылке Сатус. Я смотрела на него и не верила. Неужели он жив? — Боль можно контролировать. И не только свою. Пришлось заставить тебя пройти по всем её граням, чтобы взломать миры. Ты наверняка решила, что все это, — он обвел вокруг глазами, — проделки Луана, так? Нет, любовь моя, это все ты. Ты всех убила. И привела меня и мою армию к цели.
Накатила тревога. Сперва безотчетная, неясная. А потом я поняла, что не так. Звуки. Звуков сражений больше не было. Вместо них — ровная, нерушимая тишина.
Выглянув из своего укрытия, я ахнула и зажала рот обеими ладонями. Густые струи дыма развевались на Академией, вернее, над тем, что от неё осталось. Истерзанная, выжженная, как будто кто-то пытался не просто обратить её в руины, а выдрать из памяти, своей и чужой.
Теперь лишь каменные безликие останки напоминали о том, что когда-то здесь кто-то жил, учился, верил, смеялся, надеялся. И погиб. Они все погибли. Я переводила глаза с одного трупа на другой, с одних разорванных останков на другие, со втоптанных в землю тел полегших сегодня студентов на не справившихся преподавателей.
Мертвые эцитоны. Поверженный дракон. Его пронзительно-зеленые глаза глядели прямо на меня, кажется, даже смерти продолжая видеть. Убитые кони ветра, чьи широко распахнутые и распростертые по земле крылья делали их похожими на низверженных ангелов.
Перевела взгляд на небо. Оно больше не горело. Его просто не было. На месте небосвода зияла черная бесконечная и безразмерная дыра. Такая же, что углублялась, пуская корни, и внутри меня.
А вокруг кружил и кружил пепел, медленно опадая…