Багряный холод
Шрифт:
Я остановилась прямо перед главой Протектората, уперев руки в бока.
– Не смейте так говорить о моей маме. Она была хорошим человеком, и это она сделала всё, что было в её силах, сражаясь со Жнецами. Это она была той, кто спрятал от них Хельхейм кинжал. И лишь по этой причине Жнецы не нашли кинжал еще много лет назад, чтобы попытаться освободить Локи. Так что не смейте винить мою маму. Ни в чём, слышите!
– И ты была той, кто нашёл кинжал, который твоя мать так тщательно спрятала, – тихим обвиняющим тоном произнес Линус. – А теперь Локи свободен, и Жнецы вот-вот провозгласят вторую
Не могу поспорить с его логикой. И меня не раз мучили те же мысли. Но он говорил о моей маме так, будто та была злодейкой, как будто я была злодейкой, хотя это Вивиан виновата во всём, включая убийство моей мамы. Где был Линус, когда Вивиан меня похитила? Где был Протекторат, когда девчонка-Жнец воспользовалась моей кровью, чтобы освободить Локи? Когда убила Нотт? Почему они не пришли к нам на помощь? Почему не остановили её?
Я открыла рот, чтобы высказать все, что думаю о нем и его дурацком Протекторате, когда позади меня прозвучал низкий голос:
– Достаточно, отец. Хватит.
Я обернулась и увидела Логана, выступившего из-за книжных полок.
Логан приблизился и остановился рядом со мной. При виде сына, стоящего так близко ко мне, Линус нахмурился, будто бы я могла заразить Логана безрассудством одной своей близостью. Спартанец посмотрел прямо на отца.
– Думаю, Логан прав, – вмешался мягкий женский голос. – Достаточно споров – с каждой стороны.
К моему удивлению, позади Логана появилась женщина – красивая настолько, что могла сойти за богиню. У нее были длинные, медового цвета волосы, ярко-зеленые глаза и безупречная бронзовая кожа. Она была одета в простой черный брючный костюм, но каким-то образом ткань выглядела столь благородно, как если бы это был самый тонкий шёлк, покрывающий её высокую, стройную фигуру. А на шее мерцало золотое колье. Цепочка была инкрустирована четырьмя маленькими круглыми драгоценными камнями, а слабое мерцание рубинов и изумрудов только добавляли женщине элегантности.
При виде нее лицо Никамедиса посуровело.
– Агрона.
Она кивнула в ответ. – Никамедис.
Я гляну на Логана, приподняв брови, и до него, наконец, дошло, что я не знаю ее.
– Это Агрона Квинн. Моя мачеха. Агрона, это Гвен Фрост.
Мой рот раскрылся, но слова просто застряли в горле. Я знала, что Жнецы убили маму Логана, когда ему было всего пять, но он никогда не упоминал, что его отец женился во второй раз.
Интересно, она тоже ненавидит меня, как и ее муж? Наконец, я всё же кивнула ей.
– Здравствуйте, приятно познакомиться.
Вместо того чтобы кинуть на меня злобный взгляд, она тепло и дружелюбно улыбнулась.
– Рада наконец с тобой познакомится, Гвен. Наслышана о тебе.
Никамедис рассмеялся лающим смехом. – Бьюсь об заклад, так и есть. Ты ведь правая рука Линуса в Протекторате и в Совете академии.
Я нахмурилась. – В Протекторате? Это означает, что...
Агрона взглянула на меня.
–
Ее улыбка походила скорее на гримасу, будто бы мысль о моём суде нравилась ей не больше моего. Однако каким-то образом разочарованное выражение на лице придало ей еще более сияющий вид – Никамедис нахмурился сильнее.
Линус подошел к жене и поцеловал ее в щеку.
– Ты здесь, дорогая. А я все думал, когда же ты приедешь.
Агрона улыбнулась мужу. – Водитель высадил меня минут двадцать назад. Ты говорил, что будешь в библиотеке, поэтому я направилась прямиком сюда, в надежде застать тебя. И как раз заметила Логана, входящего внутрь, он подсказал, что ты можешь быть здесь.
Стоило Линусу взглянуть на жену, и его лицо смягчилось. Очевидно – он любит Агрону, и благодаря этому выражению его лица он выглядел по-человечески. Но потом он заметил, что я наблюдаю за ними, поджал губы, и блеск в его глазах потух. Почти.
Линус повернулся к Логану.
– Мы с твоим дядей как раз разговаривали о тебе. Может поужинаем сегодня вечером – ты, Агрона и я? Нам следует многое обсудить.
Логан посмотрел на отца, затем на Агрону и, в конце концов, на меня. – Все нормально, – поспешила ответить я, не желая создавать ещё больше проблем между Логаном и его отцом. – Можешь идти.
Спартанец покачал головой. – Думаю, я – пас. Лучше останусь здесь, с Гвен.
Его слова согрели мое сердце, а вот выражение лица его отца стало еще более холодным. Но все же Линус сдержался.
– Тогда позавтракаем завтра, – напряженно произнес он. – И это не просьба.
Логан посмотрел на отца, и от гнева, исходящего от них, чуть ли искры не летели. Агрона втиснулась между ними и подхватила Линуса под руку.
– Значит, позавтракаем, – мягко согласилась она, стараясь сгладить ситуацию. У нее, вероятно, подобный опыт имеется. – У тебя наверняка есть, что рассказать мне, Логан.
Спартанец попытался улыбнуться, но ему это не удалось. – И у тебя тоже, Агрона.
Линус на несколько секунд задержал взгляд на сыне, после чего снова повернулся к Никамедису.
– Мы не закончили. Не забывай о том, что я сказал. Ненавижу повторяться.
– Как я могу, когда такие жемчужины мудрости сыпятся из твоих уст? – ехидно ответил Никамедис.
В глазах Линуса промелькнул гнев, но Агрона держала его за руку, так что ему приходилось оставаться рядом с ней.
– Может ты и глава Протектората, но библиотеку возглавляю я, – припечатал Никамедис. – И думаю, тебе пора. Нам с Гвендолин нужно возвращаться к работе.
Линус напрягся, после чего повернулся на каблуках и зашагал в направлении выхода, обходя офисный комплекс. Агрона одарила каждого виноватой улыбкой. На секунду ее глаза задержались на мне, после чего она развернулась и поспешила вслед замужем.
– Скатертью дорожка, – пробормотал Никамедис, на его лице отчетливо отражался гнев. Он замер на несколько секунд, после чего перевел взгляд на меня.
– Мне нужно уйти, Гвендолин, есть кое-какие дела. Я вернусь вовремя, чтобы закрыть библиотеку. Сделай одолжение – попробуй ничего не испортить, пока меня не будет, пожалуйста?