Бахчисарай и дворцы Крыма

Грицак Елена Николаевна

К началу XIX века от греческой Каффы не осталось даже названия. После набега аланов старый город был разрушен до основания, а новая Феодосия почти не отличалась от новой Керчи. Четыре тысячи жителей обитали на нескольких улицах, некогда удививших А. С. Грибоедова «причудливой смесью вековых стен прежней Кафы и однодневных мазанок».

Феодосия того времени являлась единственным в Крыму порто-франко, то есть портом, имевшим право беспошлинной торговли. Высокий статус позволял городу активно развиваться, что, в отличие от Пушкина, отметил И. М. Муравьёв-Апостол в сочинении «Путешествие в Тавриду»: «…опрятные прямые улицы, обширные чистые площади, набережная, усаженная молодыми деревьями и устроенная для прогулок». Одной из главных достопримечательностей Феодосии был «Музеум», созданный русским

знатоком истории Броневским и составлявший гордость жителей всего края.

Хранилище памятников греческой Тавриды размещалось в здании мусульманской мечети. Редкие посетители «Музеума» почти не интересовались экспонатами, рассматривая античные монеты, обломки плит и колонн, разбитые горшки и черепки лишь из уважения к основателю. Однако памятники, которые Броневский усердно собирал в окрестностях города и на кладбище в Карантинной слободке, представляли большую научную ценность. Подлинные вещи первых греческих колонистов открывали полную драматизма историю древней Каффы. Детище Семёна Михайловича оценили потомки. С 1871 года музею покровительствовал художник И. К. Айвазовский. Благодаря его попечению экспонаты перевели в специально построенное здание, где городской краеведческий музей благополучно существует поныне.

Знаменитый маринист в свое время был самым богатым живописцем России. Помимо археологического собрания, он позаботился о коллекции картин, также выстроив отдельный дом для художественного музея. Возведенное в духе позднего Ренессанса здание Феодосийской картинной галереи признано памятником архитектуры XIX века. Айвазовский сам разрабатывал проект и лично занимался оформлением внутренних помещений.

В зале картинной галереи Феодосии

Выходец из семьи армянского купца, художник даже после смерти не прервал связи с традициями армяно-христианской культуры. Согласно завещанию его похоронили у входа в храм армянской церкви Саркиса (Сергия). В 1971 году как дань памяти прославленному соотечественнику здесь открыли лапидарий с богатой коллекцией надписей на древних каменных плитах. Здание музея само по себе является историческим памятником, который мог видеть Пушкин. Воздвигнутый на рубеже I и II тысячелетий храм отличается от других церквей Феодосии значительными размерами, наличием больших окон и широких дверей. Декоративное убранство фасада составляют каменные плиты-хачкары (крестовые камни) с тончайшей резьбой в виде крестов, окруженных растительным орнаментом. Свод храма украшен остатками старинных фресок.

Закладные камни генуэзских цитаделей представляют собой своеобразные документы, выраженные в латинских надписях и гербах. Помимо демонстрации мастерства камнерезов, лапидарные памятники воссоздают историю строительства оборонительных сооружений Каффы. Во времена Пушкина частично уцелевшие итальянские крепости еще хранили дух Средневековья. Силами и стараниями генуэзцев из пепла античной Феодосии возродилась Каффа. Мощные стены крепости надежно защищали город от врагов, позволив жителям пользоваться благами европейской цивилизации XIII века. Богатые итальянские торговцы построили порт, городской водопровод, возвели храмы и дворцы с парками, изящной скульптурой, фонтанами.

Памятником не столь далекому прошлому служит знакомый каждому феодосийцу одноэтажный дом на улице Галерейной. Здесь в 1924–1929 годах жил русский писатель Александр Степанович Гриневский (1880–1932), публиковавшийся под псевдонимом Грин. Его романтические повести «Алые паруса», «Бегущая по волнам», романы «Золотая цепь», «Блистающий мир» и «Дорога в никуда» выражали гуманистическую веру в высокие нравственные качества человека. В отличие от фантастической прозы стихотворения Грина, например такие, как «Реквием», представляли мрачный, «искаженный» взгляд на себя и окружающий мир, что, впрочем, не противоречило скептическому духу Серебряного века:

Наступило молчанье:Тихий ангел над домом летел,А к тому – примечанье:Дом

был – морг, а жильцы – не у дел.

При жизни писателя дом, безусловно, не был «моргом», а его прославленный хозяин занимался интересным делом, вовлекая поклонников в свои литературные круизы. Идею странствий, царившую в небольшом домике во времена Грина, спустя столетие воплотили в жизнь создатели Литературного музея, посвященного не только писателю, но и его героям. Работами по устройству мемориала руководил С. Г. Бродский – автор иллюстраций к шеститомному собранию сочинений Грина. Художники преобразили обычные помещения невзрачного дома в страну Гринландию, пригласив посетителей в путешествие на воображаемом корабле. Отделка и предметы интерьера отвечали романтической идее произведений писателя, помимо романов, создавшего в этих стенах новеллы «Элда и Аготея», «Фандаго», «Посидим на берегу», «Возвращение».

Фасад здания украсило рельефное панно «Бригантина», а каждая комната получила соответствующее экспонатам название: «Трюм фрегата», «Гринландия», «Каюта странствий». «Корабельная библиотека», «Каюта капитана Гёза», «Клипперная» и «Ростальная» раскрывают детские мечты Саши Гриневского, прослеживая становление будущего романиста.

Зарисовки в черновиках романа «Евгений Онегин» свидетельствуют о том, что Пушкин совершил прогулку к Золотым воротам Карадага. «Бесовские» изображения застывшего вулкана связаны с поверьем о входе в преисподнюю, якобы находившемся среди скал и ущелий Карадага. Татары называли это место «шайтан-капу» («чертовы ворота»), не имея возможности объяснить устрашающую пустынность Чёрной горы. В действительности потухший вулкан не так страшен, как показано в легендах. Его поверхность покрыта лавовыми потоками, остатками пепла и горными породами, обнажившимися в результате давнего извержения. На нем почти нет растительности, только отдельные деревья едва держатся корнями за выжженные склоны.

Дом Александра Грина в Феодосии

Вид на вулкан Карадаг с набережной поселка Коктебель

Таинственный Карадаг символично разделяет полуостров на две части. По одну сторону лежат дикие степи Киммерии со скудной растительностью. В другой части расположились горы, зеленые долины и «золотое» побережье – самые живописные места Крыма, куда Пушкин и Раевские отправились на борту военного брига «Мингрелия». Морское путешествие длилось менее суток, но оставило незабываемый след в душе поэта, который впервые ступил на борт корабля. Еще более яркими были впечатления от Гурзуфа, представшего на рассвете «разноцветным сиянием гор, плоскими кровлями хижин татарских, издали казавшихся ульями, прилепленными к скалам». Всего за день морской поездки Пушкин написал знаменитое стихотворение «Погасло дневное светило…», а спустя десять лет воссоздал облик «полуденной земли» в «Странствиях Онегина»:

Прекрасны вы, брега Тавриды,Когда вас видишь с корабляПри свете утренней Киприды,Как вас впервой увидел я;Вы мне предстали в блеске брачном;На небе синем и прозрачномСияли груды ваших гор,Долин, деревьев, сел узорРазостлан был передо мною,А там, меж хижинок татар…Какой во мне проснулся жар!

Гурзуфская долина встретила путников отрогами уходящей в море «святой горы» Аюдаг и единственным европейским зданием на всем побережье Южного Крыма. Дом бывшего губернатора Тавриды Дюка Ришелье никогда не видел хозяина, но был открыт для любого приезжего, чем не замедлила воспользоваться компания генерала Раевского.