Бакалавр 9
Шрифт:
Мишка отнёсся к предстоящему вояжу с пониманием. Надо так надо, тем более не просто так он столицу братской Белоруссии посетит, а по делам бизнеса. Заодно немного и развеется — засиделся что-то Михаил в своём магазине, жирком начал обрастать.
Кое-что и для дома прикупит — там многие вещи дешевле чем в России. Супруга Мишке быстро списочек набросала. Ассортимент нужного, размеры и количество — всё в нём было указано.
— Когда дома будешь, забеги ко мне. Тут ребятишки папку со старыми бумагами и фотографиями принесли, тебе может быть интересно. Говорят, что какого-то
— Обязательно. Завтра с утра у тебя и буду. Про Минск переговорим и бумаги твои посмотрим. — кивнул головой профессор.
Зачем он это сделал — не понятно. Мишка то его всё равно сейчас не видит. Так уже, по привычке…
Молодец компаньон, помнит про увлечение Бакалавра. Вадим Анатольевич в последние годы историей медицины и здравоохранения Вятской губернии увлёкся, архивы стал посещать, пожелтевшие листочки дел там просматривать, выписки для себя делать. Ну, что-то и покупать из вещей, к этим вопросам относящимся. Медицинский инструментарий там старенький, фотографии, медицинские знаки…
Интересно, что за бумаги и фотографии Мишке принесли?
— Какого хоть врача? — решил уточнить Вадим Анатольевич.
— Сами они точно не знают, по случаю папка к ним попала. Я по диагонали посмотрел — там фотографии людей в белых халатах, есть и без халатов, а бумаги — что-то про революцию… — донеслось в ответ из сотового.
— Про революцию? — хмыкнул Вадим Анатольевич.
— Ну, как её в Вятке восприняли, — начал объяснять Михаил.
Так, так, так… Врач… Революция в октябре семнадцатого… Интересно…
— Бумагами печку не растапливать, хранить как зеницу ока. Завтра посмотрим, что тебе досталось. Фамилия Трейтер там не фигурирует? — озвучил Вадим Анатольевич промелькнувшую у него мысль.
— Да я не помню… Так, наскоро бумаги глянул. Фотографии не подписаны, ну, знаешь как обычно делают — на обороте… Приедешь — сам разберешься.
В вагоне всю дорогу Вадим Анатольевич чайком баловался. Много жидкости он за последние сутки потерял, вот и восполнял сейчас. С каждым глотком здоровья у него прибывало, силы возвращались.
О том, что 25 октября в столице произошло, в Вятке только 27 узнали. Местная элита стояла на антибольшевистских позициях. Временное правительство они признавали, а вот большевиков — нет.
Пил чай Вадим Анатольевич, а сам в мыслях известные ему факты в линеечку выстраивал — связывал вместе врача, семнадцатый год в Вятке, смену власти…
Профессор, когда в архивах рылся, документы про семнадцатый год внимательно посмотрел — важное это время было, переломное. Вятское губернское земское собрание жёстко тогда сформулировало — что признать захват власти большевиками не может, не может и считать этот захват законным… Вятское губернское земское собрание взяло тогда на себя управление губернией и создало Совет при губернском комиссаре уже низложенного в столице Временного правительства. Стала Вятская губерния что ни на есть сепаратисткой по отношению к центральной власти, объявила себя независимой республикой.
Через какое-то время данный Совет при
Первое время данный орган губернской власти возглавлял последний губернский комиссар Временного правительства Петр Тимофеевич Саламатов, а с конца ноября пост губернского комиссара и председателя Совета по управлению губернией перешел к Василию Алексеевичу Трейтеру. Вот этот самый Трейтер и был врачом, причём весьма уважаемым и популярным в вятском народе.
Советская власть в Вятке вскоре всё же была установлена и 2 марта 1918 года Трейтеру пришлось предстать перед судом Вятского революционного трибунала в качестве обвиняемого за активную деятельность в Верховном Совете. Трейтер «открыто признал» свои «ошибки» и дал слово «честно работать на советскую власть». Спасли его, конечно не эти слова, а огромный авторитет врача Василия Алексеевича Трейтера среди населения города Вятки и популярность среди рабочих.
Вот почему Бакалавр Михаила про Трейтера спрашивал. Не из его ли архива папочку в магазин Мишке принесли? Всяко может быть…
С фотографии на Мишку и Бакалавра смотрел вятский врач Трейтер. Точно он, Вадим Анатольевич не мог спутать. Он на лекции студентам, правда, другую фотографию Трейтера показывал, но лицо то там и там одно и то же было.
— Знаешь, Михаил, кем был дедушка этого господина?
Вадим Анатольевич постучал указательным пальцем по фото.
— Откуда… Я же не местный и к медицине отношения не имею… — улыбнулся Михаил.
— Дед Василия Алексеевича предположительно является внебрачным сыном великого поэта Германии И. В. фон Гете.
Профессор сказав это, даже указательным пальцем куда-то в потолок ткнул.
— Во как… Хорошие хоть бумаги мне принесли? — Михаил поворошил лежащие на столе листочки и фотографии.
— Ну, на любителя. Мне интересны, а другой их даже смотреть не будет…
— Вот и забирай их себе, а сейчас давай расскажи всё про Минск. Что там и как будет…
Глава 16
В вагоне поезда
Поездка Мишки в Минск отложилась по независящим от его и Вадима Анатольевича обстоятельствам.
После того, как Пётр и Василь посадили российского профессора на поезд, решили они продолжить. Сами понимаете, что. Бывает такое не только на родных просторах, но и где угодно. Украина не составляет исключения.
В привокзальный ресторан решили не возвращаться — в Тернополе без него есть куда заглянуть.
Зашли в одно место, другое… Закончилось всё закрытым переломом левой большеберцовой кости у Павла. Точные обстоятельства, когда и как это произошло, тот и другой точно не помнили — оба хороши уже были…