Баламут
Шрифт:
— По рукам, — хмыкнул княжич.
Они вернулись к Сирин, которая терпеливо дожидалась их решения.
— Мы тут планируем княжну спасти, а не за мешок репы торгуемся, у тебя совесть, совесть-то есть? — Баламут предпринял последнюю попытку разжалобить её.
— Не хотите — как хотите, — сказала Сирин. — Мне до ваших смертных проблем никаких дел нет.
— Ладно, сыграем мы с тобой. Коли не угадаем, можешь съесть его, — наёмник указал на княжича.
— Вас обоих.
— Нас обоих —
— Славно, — расплылась в улыбке Сирин. — Слушайте тогда мою первую загадку.
Она распростёрла гигантские крылья.
— Кто не дышит, но живёт, — нараспев начала Сирин, — хоть не нужно — много пьет, и в жизни, и в смерти тело как лед.
— Рыба! — тут же выпалил княжич.
— Верно, — сказала Сирин. — Ваша очередь.
Баламут нервно выдохнул и вытер холодный пот со лба.
— Хорошее начало, — сказал он. — Я раньше был скептически настроен, отрицать не буду, но, вижу, ты в этом действительно хорош.
— Живет без тела и говорит без языка, — начал Алексей, — как расходится детина, удержу нет, а как уляжется, так не слыхать не видать.
— Ветер, — мгновенно ответила Сирин. — Давайте в другой раз что-нибудь посложнее.
За спиной княжича выругался Баламут, беспокойно бегающий вперед и назад.
— Её не увидать, в руках не подержать, — заговорила Сирин, — не услышать ухом, не почуять нюхом. Царит над небесами, таится в каждой яме. Она была в начале и будет после всех. Любую жизнь кончает и убивает смех.
Тяжело выдохнув, княжич взъерошил волосы.
— Ты же знаешь ответ? — зашептал Баламут.
— Предполагаю. Это или тьма. Или смерть.
— Что значит «или»?! — взвизгнул наёмник. — Ты давай уж, точно решай, не думаю, что это кровожадное пернатое создание позволит нам два варианта предложить.
— Успокойся, ты меня отвлекаешь.
Алексей повернулся к Сирин.
— Наверное…
От этого слова Баламут застонал, как от ножа в спине.
— Я думаю, — твёрдо продолжил княжич, — что это тьма.
— Или всё-таки смерть? — спросила Сирин, заглядывая ему прямо в глаза. — Сам заешь, цена ошибки будет высока. Так уж ты уверен в своём ответе?
Алексей нервно сглотнул.
— Уверен. Это тьма.
— Правильно, — разочарованно ответила птица. — Загадывай.
Баламут радостно выкрикнул и почти пустился в пляс. Княжич плавно выдохнул и пригладил пятерней волосы.
— Не видать ее корней, вершина выше тополей, все вверх и вверх она идет, но не растет.
— Гора, — тут же ответила птица и зевнула. — Право слово, я ожидала что-нибудь поинтереснее сегодня.
— Так может, мы в другой раз придём, — спросил Баламут. — Ты только скажи, где мудреца искать, мы, как раз, у него все самые интересные загадки для тебя узнаем, потом вернёмся и перескажем.
— Даже не мечтай, — отрезала птица.
Она надолго замолчала, видимо подыскивая для них самую каверзную загадку из тех, что знала.
— Кто ходит утром на четырех ногах, — наконец заговорила Сирин, — днём на двух, а вечером на трёх? Когда он ходит на четырех ногах, тогда у него меньше всего сил, чем потом. И никто в мире не меняется так, как он?
— Ну… это… кхм, надо подумать, сейчас, сейчас.
Потирая подбородок и бормоча что-то себе под нос, княжич отошёл на пару шагов.
— Ты что, — прошептал Баламут, — ответа не знаешь?
— Дай подумать, не отвлекай.
Алексей перебирая варианты, яростно тёр виски, словно надеясь разогреть мысли в голове.
— Лев? Мантикор? Лягушка какая-то?..
— Что, не знаете? — проворковала Сирин. — Сдавайтесь, и я просто вас съем, будет почти не больно.
Алексей побледнел и начал быстрее шевелить губами, перебирая варианты.
— Думай давай, Алёша, сильнее думай!
— Я пытаюсь, а ты меня отвлекаешь!
— Уже придумал?
— Нет.
— А сейчас?
— Да дай ты мне хоть пару секунд!
— Ну что, доволен? — зашипел ему на ухо Баламут. — Говорил я тебе, не надо ввязываться в такие дела, но нет, ты же у нас самый смелый и умный, ты же у нас умнее, чем птица вселенской мудрости. Всё, теперь сожрут нас, по твоей милости. Всё, спета наша песенка. А я ведь слишком молод и красив, чтобы быть съеденным. А я ведь тебе говорил. А я ведь тебя отговаривал, но ты же меня не слушал, ну что ты за человек такой?
Алексей щелкнул пальцами.
— Точно!
Подошёл к Сирин, светясь от гордости.
— Человек! — выкрикнул он.
— Угадал, — ответила птица. — Ваш черёд. Давайте последнюю загадку. Если я сумею ответить, съем вас, недосуг мне тут до ночи с вами возиться.
— Подожди-подожди, мы так не договаривались, — опешил княжич.
— Я птица мудрости, а не самых честных правил. Коли не нравится, можешь не загадывать, сразу тебя съем.
Она ощерила ряд длинных игольчатых зубов.
— Вот как, да? Ну, хорошо, — вступил Баламут, бледный и потный. — Есть у меня одна загадка. Тебе понравится, только слушай внимательно.
Птица заинтересованно посмотрела на него.
— Три крыла, четыре глаза, — начала Баламут нараспев, — воет волком, глаз медвежий. Птичьим скоком подойдёт, боль, усталость — вмиг пройдёт.
Лицо Сирин впервые замерло, как каменная маска. Брови поползли вверх, взгляд устремился в пустоту.
— Ну, — поторопил Баламут, — это же детская загадка. У нас в деревне её все малыши пятилетние знали. Неужто ты её в первый раз слышишь?