Балаустион
Шрифт:
– Turpis Graecus! – римляне были уже рядом.
Лихорадочно цепляясь руками за камни, Леонтиск вскочил на ноги, схватил одного из невольников за грудки и с силой швырнул его на лестницу, под ноги преследователям. Второй илот испуганно присел в углу, закрыв голову руками.
– Быстрее! – закричал Энет.
Пнув крутящуюся под ногами бочку, Леонтиск стремительно запрыгнул в черный проем двери. Энет тут же захлопнул ее и подпер массивным деревянным поддоном, который Леонтиск не смог бы и от земли оторвать. Через несколько
– Detege, tumidus canis!
– Гм, не выдержит долго она, – обронил Энет, кивнув на дверь.
– Это точно, клянусь Меднодомной, – афинянин огляделся. Они оказались в сером помещении с низким потолком, поддерживаемым кое-где пузатыми колоннами. Судя по обилию бочек, корзин и амфор, это был продовольственный склад дворца для иноземцев. Несколько илотов и управляющий с дощечкой для письма в руках бросили работу и стояли, с опаской вытаращившись на них.
– Здесь есть другой выход? – Леонтиск решительно направился к управляющему.
– Да, вон там, – с готовностью показал тот. – Что здесь…
– Пойдем, – бросил Леонтиск товарищу, устремляясь в указанном направлении. Нужно было спешить – от двери уже летела щепа.
Быстро, но стараясь не бежать, они поднялись по узкой лестнице.
– Проклятье, – Леонтиск остановился, заметив вверху блеск панцирей, – Священная Мора… Что-то подсказывает мне, что лучше нам с ними не встречаться.
– Обратно, я другую лестницу видел.
Они сбежали по ступеням. В этот момент в лабаз ворвались римляне.
– Video illorum!
– О, боги! – друзьям снова пришлось бежать. Вторая лестница вывела их в большое помещение, по которому сновали слуги. В воздухе стоял запах специй и горящего масла – наверняка где-то неподалеку находилась кухня.
– Куда теперь? – поинтересовался Энет, покосившись в сторону подвала, откуда доносился топот и громкие иноязычные проклятия.
Леонтиск огляделся. Коридор слева показался ему привлекательным, поскольку в нем не было заметно охраны.
– Туда!
Они побежали.
– Стой, подлые! – донеслось из-за спины.
Мимо мелькали колонны, ниши, статуи. Пол под ногами был отполированный и жутко скользкий. Великие боги, где здесь выход?
Римляне не отставали, стук их каллиг бил по ушам и нервам.
Впереди показалась колоннада. По обе стороны высокого дверного проема застыли фигуры стражников.
– Проклятье, сворачиваем! – Леонтиск дернул Энета за руку, они повернули в боковой проход. У Леонтиска появилось нехорошее чувство, что все это зря. В подтверждение этой мысли сзади послышались окрики. Уже по-гречески.
Дверь! Великие олимпийцы, хоть бы на лестницу! Сын стратега решительно потянул на себя массивную медную ручку…
…и оказался лицом к лицу с высоким воином со значком эномотарха Священной Моры на плече. В грудь уперлась крепкая ладонь.
– Стоять! Кто такие? – карие глаза были
– Друзья, выручайте! – отчаянно выдохнул Леонтиск. – Римляне… они гонятся за нами… Отведите нас к Антикрату, эномотарху, он стоит со своими где-то здесь, недалеко.
– Ха, не Энет ли это, сын Гегелоха? – узнал здоровяка один из стражников.
– Привет, Пойкил, – отозвался Энет.
– А это афиненок, из друзей Пирра Эврипонтида, – сказал другой. – Слышали, что тебя разыскивают римляне, как же… Ты что, нарвался на них, бедолага?
– Клянусь Меднодомной! – горячо отвечал Леонтиск. – Слышите? Они уже здесь.
Топот приблизился к противоположной стороне двери. Эномотарх понял ситуацию и принял решение мгновенно.
– Пойкил и Аристогор, отведите их к лестнице, где ламаховцы… Остальные – ко мне!
Воины – человек пять – с готовностью подбежали к командиру. В этот момент двери с треском распахнулись, раздались возбужденные голоса преторианцев.
– Стой, кто такие? – наверное, это была любимая фраза высокого эномотарха.
Леонтиска раздирало любопытство, однако им с Энетом, увлекаемым стражниками, пришлось быстро убираться с места событий.
– С дороги! – донесся звучный голос Валерия Раллы. – Мы преследуем преступников, посягнувших на граждан Рима!
Стражи Священной Моры продолжали стоять стеной, загораживая проход.
– Позвольте, неужели вы не знаете, что в стенах дворца запрещено обнажать оружие? – вежливо сказал командир стражников. – Немедленно вложите мечи в ножны, господа римляне.
– Devotura, да ты что, грек? – центурион кипел от ярости. – Дорогу! Эти fellatori, они уйдут!
– Вложите мечи в ножны, пожалуйста, – голос эномотарха обрел нудные нотки. – У вас, конечно, имеется при себе гостевая грамота?
– Вы здесь все заодно, да? – взревел Ралла. – Я тебе покажу грамоту, irrumator!
Продолжения этого интереснейшего разговора Леонтиск уже не слышал, потому что пришлось свернуть в перпендикулярный коридор.
– Крепко вы их разозлили, – покачал головой тот, которого звали Аристогором. – Но ничего, старшой их задержит, не сомневайтесь.
– Спасибо вам, – от чистого сердца произнес афинянин.
– Да чего уж там, – ухмыльнулся второй стражник, Пойкил. – Мы этих заносчивых ублюдков любим не больше вашего…
Миновав пару залов и переходов, они вышли к уже знакомой друзьям лестнице. Антикрата Леонтиск заметил издали: тот стоял навытяжку перед офицером, одетым в кожаный панцирь поверх белого хитона и короткую сине-белую хлайну. Офицер стоял спиной к появившимся из глубины дворца беглецам и их сопровождению и что-то терпеливо внушал подчиненному. Антикрат слушал предельно внимательно и поэтому не сразу увидел друзей. А увидев, едва заметно нахмурился и сжал губы, сразу поняв, что что-то случилось.