Балканы
Шрифт:
Подъехав к дому, я не заметил, что он не ухоженный.
— Серёга, а что мы тут делаем. Я есть хочу. Нам там фуршет закатили в ресторане, — сказал мне Бардин, когда я вышел из машины.
— Поверь, Костян. Тут тебя накормят гораздо лучше. Только бы старики были… дома.
Калитка скрипнула, и передо мной появился пёс. Сначала я глазам своим не поверил. Это был вылитый Йося. Но я знал, что он был застрелен в лесу, спасая меня и людей.
— Братишка, мы свои, — сделал я шаг к псу.
Он сначала огрызнулся,
Скрипнув калиткой, я вошёл во двор. Чувствую запах жареного мяса и свежего хлеба. Видимо, Анна что-то готовит. Впрочем, у неё всегда был стол полон еды.
Послышались шаги и стук дерева. Через секунду из дома вышел с тростью Драгомир.
— Сынок вернулся! Анна! — воскликнул он и бросился меня обнимать.
А дед всё такой же мощный! У меня дыхание перехватило от того, как он меня прижал к себе.
— Я рад, что смог добраться к вам.
— Рад тебя видеть! Я ничего не хочу слышать. Ты попробуешь ракию. Анна, иди сюда! Потом дожаришь чевапы.
Тут выбежала и бабушка Анна. Она на ходу поправляла платок, но уж слишком сильно нервничала.
— Сергио! Как мы рады. Я знала, что ты живой. Чего так долго? — обняла меня Анна.
От неё приятно пахло едой. Как будто приехал к бабушке Наде во Владимирск.
— Я не один. Со мной друзья. Заехал просто повидать вас. Мы сопровождаем как раз нашего премьер-министра…
— Ничего не хочу слышать. Все за стол. Драгомир, кто не за рулём — всем ракию! — объявила Анна.
Дед на ногах еле устоял от такой команды. Всех пригласили пройти в дом. Уже через полчаса Костя попросил ему больше не накладывать.
— Я в самолёт не помещусь. Не могу больше есть, — шепнул он, когда ему принесли ещё порцию лепёшек с плескавицей.
— Терпи. Ты же есть хотел, — улыбнулся я, выпивая стакан фруктового компота.
Ещё через час, Драгомир запел какую-то народную песню. Оказалось, что слова знает не только Синиша. Подпевали все, хоть и не совсем попадали в ритм.
Анна пригласила меня выйти на улицу.
— Я тебе кое-что покажу.
Мы с ней вышли со двора и направились к церкви. Пройдя пару сотен метров, я понял, зачем меня сюда привели.
В центре деревни стоял небольшой памятник. А точнее, скульптура собаки. В ней угадывался тот самый пёс Йося. На постаменте была табличка с благодарностью от местных жителей.
— Тут и моя должна была быть благодарность, — сказал я, подойдя к памятнику и погладив каменного Йосю.
— Не нужно. Ты всем рисковал ради нашей страны, Сергио. Теперь Сербия — твой дом тоже.
— Спасибо, — обнял я Анну, и на душе в очередной раз стало тепло и спокойно.
Иметь два дома, значит быть в два раза счастливее.
Визит в Сербию закончился только к вечеру. Возвращение в Циолковск было не менее интересным. Мы много говорили с Владимиром Владимировичем
Приземлились на аэродроме мы крайними из всей группы. Такую команду нам дал с земли руководитель полётами. И снова Владимир Владимирович заговорил загадками.
— Вы всё поймёте, товарищ Родин, — сказал он мне по внутренней связи, когда мы срулили с полосы после посадки.
— Не сомневаюсь. А вообще, мне казалось, вы в обратную сторону полетите на Ил-96. Там комфортнее.
— Ну, мы же своих не бросаем.
— Эт точно.
Подрулив к ангару, я заметил, что вновь появилась красная дорожка, стол и микрофон. Весь техсостав и различные представители министерства авиационной промышленности выстроились рядом. Оркестр приготовился играть встречный марш. А на ковровой дорожке уже ожидали Костя и остальные участники этого грандиозного перелёта.
Мы вместе с Владимиром вылезли из кабины. Поблагодарили встречающих нас инженеров и оставили им шлемы вместе с другим снаряжением.
— Прошу вас встать рядом с вашими коллегами. Мне нужно кое-что сделать, — сказал Владимир и показал мне в сторону Кости Бардина.
В толпе я увидел, что присутствуют не только наши коллеги, но и перед строем бегают операторы с камерами. Приятно видеть, что не забыли и про наши семьи. Рядом с министром авиационной промышленности Белкиным стояла моя красавица жена Вера. Ей уже не так легко быть на ногах. Живот значительно округлился, но она радостно мне машет и посылает воздушный поцелуй.
— Добрый вечер, товарищи! — подошёл к микрофону Владимир Владимирович.
Пока он благодарил всех за участие в подготовке этого визита, я поинтересовался у Бардина, что происходит.
— Не знаю. Нам тоже сказали встать здесь и ждать, — ответил Костя.
— Предвыборное выступление? — спросил один из штурманов.
— Возможно, — ответил я.
К столам подошли две девушки в строгих костюмах с подносами. На них красовались различные награды.
Сначала Владимир Владимирович наградил многих инженеров, конструкторов и простых техников медалями и орденами. Приятно было видеть, что труд этих людей, в любую погоду готовящих самолёты и вертолёты, поощряется первыми лицами государства.
Затем перешли и к награждению лётного состава. Первыми свои ордена Ленина получили штурманы. Все они служат в Испытательном Центре Владимирска. Затем звёзды Героев Советского Союза получили и лётчики. Костя не сразу поверил, что его сейчас представили к высшей степени отличия страны.
Когда он вернулся в строй, то я видел, как у него дрожали руки. Бардин чуть было не выронил коробку.
— Не переживай. Привыкнешь носить её.
— Вух! Представляешь, сколько мне теперь придётся в школу ходить? На каждом празднике обяжут выступать.