Баллада о Бете два
Шрифт:
– Я собираюсь свернуть, - возразила я. Но Судья все же проводил меня.
– Ты слышала о недавно возникшей секте? Они придали некоторую пикантность ряду ритуалов, которые я ввел лет десять назад. Это вселяет в сектантов уверенность, что они не зря прожили жизнь, а привнесли в мир некую частицу абсолютной истины. Знаешь… - тут он понизил голос до шепота, - … я не слышал, чтобы кто-нибудь из офицеров города посещал их собрания. Наверное, тебе следует как-то воздействовать на своих подчиненных.
Мне стало очень смешно. Я улыбнулась.
– Мы слишком заняты, Судья,
Улыбаясь, я постаралась сдержаться и скрыть желание плюнуть ему в лицо.
– Но обряды - это смысл существования большинства горожан, - возразил Судья.
– Я могу вывесить объявления, приглашая всех желающих.
С каким удовольствием я бы прилепила такое объявление на его самодовольную рожу. Приколотила бы гвоздями! Но Судья Картрайт не заметил иронии в моих словах, он усмехнулся:
– Большего потребовать от Капитана я не в силах. Когда мы дошли до противоположного конца туннеля,
он неожиданно остановился:
– Тебе сюда, Ли?
– Да.
Я шагнула в лифт, который связывал палубы корабля.
Коридор на следующей палубе оказался безлюден. Мои шаги гулким эхом зазвенели под сводами. Я вошла в зал, просторный, сумрачный, пронизанный паутиной служебных лестниц, трубопроводов, кабелей. Из-за этой путаницы было видно метров на сто вперед, не более. И тут мне вспомнилось, как однажды в детстве я оказалась на краю пропасти. В тот день я с другими ребятишками играла возле зоны нулевой гравитации. Мы всегда боялись, что нас унесет в хитросплетение механизмов…
Но в этот раз я лишь глубоко вздохнула и оттолкнулась от поручня. Сила тяготения оставила меня, и я нырнула в лабиринт ферм и балок. Требуется определенная сноровка, чтобы выпрыгнуть из зоны гравитации в зону невесомости. Большинство сограждан так никогда этому и не научатся. Немало тел попало на Холм Смерти с переломанными шеями… Я поймала рукой проплывшую мимо лестницу и полезла наверх. Совершенно очевидно, что этот район корабля с самого начала считался нежилым. Он предназначался для ремонта механизмов города, но горожане в этих механических норах, пещерах и закоулках никогда не бывают. Однако тут проживает до семисот обитателей. С того места, где я очутилась, открывался вид на металлическую сферу диаметром метров двадцать пять, покрытую заклепками. Оттолкнувшись от площадки, я перелетела к одной из растяжек, удерживающих сферу. Я снова вспомнила детство: еще тогда я пришла к выводу, что одна магнитная подошва чрезвычайно полезна для игры в невесомости, а две - одно беспокойство. Магнитный якорь намертво прикрепил мою левую ногу к поверхности кожуха.
Я щелкнула выключателем карманного передатчика, чтобы сообщить о своем появлении. И в тот же момент за спиной раздался знакомый тихий голос:
– Зачем ты включаешь рацию?
Я подавила желание резко обернуться, чтобы не потерять равновесие. Мой знакомец хихикнул, и я попыталась осторожно заглянуть через плечо.
– Всякий раз, как я попадаю сюда, ты встречаешь меня здесь. Ральф как-то сказал, что ты чуешь меня. Но на всякий случай я всегда
Снова у меня за спиной хихикнули.
– Тим, это ты?
– Я медленно повернулась, но Тим, который мог перемещаться в невесомости раз в пять быстрее меня, тоже передвинулся, стараясь не попадаться на глаза.
– Я здесь, - наконец сказал он.
Тогда я быстро повернула голову. Он парил передо мной, по-прежнему хихикая.
Тиму было семнадцать или восемнадцать лет. Смуглый и нестриженый, он носил неописуемые лохмотья. У Тима недоставало одной руки, и левый рукав болтался словно ненужная тряпка.
– Ты пришла к Ральфу?
– спросил он.
– Да, к нему, - ответила я.
– Тебя проводить?
– Да.
– Есть, Капитан Ли.
– Он еще немного покривлялся, пародируя порядки, заведенные на корабле, потом отвязал от пояса моток веревки и бросил мне конец. Я пропустила веревку под мышками и уцепилась за нее обеими руками. Тим обмотал другой конец вокруг запястья и крикнул: - Отчаливаем!
Мне никогда не нравился такой способ передвижения, но что поделаешь. Я оторвала магнитную подошву от кожуха.
– Нам туда!
– показал Одноглазый на проход между двумя гигантскими колоннами.
Потом сжался, как лягушка, и прыгнул в совершенно противоположном направлении. Это всегда сбивает меня с толку, когда путешествуешь в невесомости. Веревка натянулась, и я полетела раза в три быстрее, нежели отважилась бы сама. Тим и я представляли собой одно физическое тело со смещенным центром тяжести. И когда он отлетел на всю длину связывающей нас веревки, траектория полета изменилась, и мы по спирали понеслись туда, куда требовалось. Каждые пять-шесть секунд Тим отталкивался или рукой, или ногами от труб и балок.
Вскоре мы влетели в большую сферическую полость. Под нами вращалось Кольцо, внешний диаметр которого равнялся ста пятидесяти метрам, а внутренний - ста двадцати. На нем, как деревянные лошадки на карусели, застыли маленькие домики. Иногда, под действием центробежных сил, они слетали с Кольца и кувырком летели между трубами и фермами. Довольно хрупкие строения! Я уверена, что без Тима я бы никогда не попала на Кольцо. И в этот раз я, как всегда, закрыла глаза и отдалась на волю провидения и ловкость проводника. А через мгновение меня втащили в гравитационное поле в три четверти земного. Большинство Одноглазых, даже такие увечные, как Тим, показывали чудеса акробатики, что ставило в тупик остальных горожан. Я уверена, что здесь кроется основная причина их страха перед Одноглазыми.
Когда я открыла глаза, Тим уже закрывал входную дверь, а я сидела на полу, и Меррил наклонилась надо мной:
– Что привело тебя к нам на этот раз, Капитан Ли?
– Я хотела поговорить с тобой и Ральфом. Вы что-нибудь знаете об отмели, на которую мы наткнулись?
Меррил помогла мне встать.
– Да. Но с этим мы ничего поделать не можем… Ты пришла сказать, что ваши инструменты показывают то же, что и наши?
Одноглазая произнесла это с той легкой насмешкой, которая порой проявлялась и в речи Тима.