Баллада о дипкурьерах
Шрифт:
Спрашиваю собеседника: как же он всё-таки стал дипкурьером?
— Случайно. Не удивляйтесь. Случайность, которая закономерна. Одни, бывает, ищут профессию. А бывает и так, что сама профессия ищет человека. Человек, может, и не догадывается ни о чём, а тут — предложение: хотите работать дипкурьером? Значит, те, кто решает этот вопрос, уже знают о тебе, считают достойным. Для тебя их предложение выглядит как случайность. На самом же деле всё закономерно.
… Механический завод. По цеху идёт парторг: «Зайди после смены». Зашёл. Усадил рядом,
Поговорили о разном, парторг припомнил, как на фронте командир выстраивал взвод и спрашивал: «Кто согласен добровольно в разведку — шаг вперёд». Парторг тоже ходил в разведку, у него три ордена Славы. Посмотрел в глаза слесарю, сказал:
— На лёгкое дело добровольцев не вызывают. Верно?
— Верно.
— А ты сделал бы шаг вперёд, как те бойцы?
— Так ведь войны-то сейчас нет.
— Нет. Но серьёзные дела, которые не каждому поручишь, есть. Согласился бы?
— Согласился.
— Подумай три дня.
Парень не переменил своего решения.
Тогда-то парторг и сказал, что нужен надёжный человек в дипкурьеры.
— Я рекомендовал тебя в партию, я рекомендую тебя и на новую работу — трудную и, скажу прямо, опасную.
Так появился новый дипкурьер. Действительно — совсем случайно и в то же время не случайно. Попал он в коллектив, где люди сильные, дружные. Все связаны друг с другом невидимой, но прочной, как у альпиниста, связью: если оступится один — остальным тоже будет плохо. Поддержка товарищей — закон.
Начал впитывать опыт старших, как губка воду. Зубрил до одури английский язык — занятия два раза в неделю. И настал день, когда его «выпустили в свет». Поездка — наука сложная, трудная. Освоить эту науку помогали старшие, опытные.
Итак, служба, командировка.
Таможня. Чиновник просит раскрыть чемодан с личными вещами. Дипкурьеры, конечно, знают, что они не освобождаются от таможенного досмотра личного багажа. Но в порядке вежливости и взаимности к такому досмотру обычно не прибегают. А тут — покажите. К лицу новичка непроизвольно приливает кровь.
Георгий Васильевич молча сжимает его локоть, усмиряет вспышку. Другой паре дипкурьеров (они из Азии) тоже предлагают открыть чемоданы. Досмотр окончен. Наши товарищи садятся в машину. По дороге наставник «намыливает шею» напарнику. Тот молчит: виноват. Дипкурьер должен быть сдержанным.
Посольство. Здесь, оказывается, уже знают о досмотре. Звонил начальник таможни, извинился. Дело в том, что в этой стране отдано распоряжение усилить поиск недозволенных грузов: марихуаны, гашиша. При чём же здесь дипкурьеры? Таможенники перестарались, поэтому их начальник по-джентльменски извинился.
Урок: держись всегда с достоинством!
Другой случай из практики Георгия Васильевича Костюченко. Возвращался он домой из далёкого уголка планеты. В городе, где находился наш консул, Георгию Васильевичу дали попутчика:
Его донимали непрерывные, назойливые налёты репортёров. И печатали они не столько то, что говорил наш специалист, сколько собственные антисоветские выдумки. Нервы больного сдавали с каждым днём.
Аэродром. Георгий Васильевич был налегке, только с портфелем, и, прикрывая подопечного (фигура у дипкурьера широкая, высокая), сравнительно спокойно посадил его в самолёт. Через несколько часов — очередной аэродром, пересадка на другой самолёт. Тут снова налетела репортёрская мошкара. Больной не выдержал, замахал руками, закричал по-английски:
— Оставьте меня в покое!
Георгий Васильевич сказал ему вежливо, но решительно:
— Успокойтесь. Держитесь с достоинством советского гражданина! Вы не одиноки, и опасаться вам нечего!
Подействовало. Потом такси. Гостиница. Ночь. Сои успокоил больного. Утром лететь дальше. Репортёры по-прежнему вертелись вокруг, но теперь они видели других людей. Слабый стал сильней. Поддержка соотечественника сделала своё дело. Салон самолёта. Прямой рейс на Москву. Наконец! Оба вздохнули с облегчением.
Происшествия, происшествия… Они, конечно, не столь уж часты. Но коль зашла речь об этом, пример того, как иной раз самое непредвиденное подкарауливает дипкурьеров в дороге. Экватор. Декабрь. Температура плюс сорок в тени. Завтра лететь в Москву. С вечера подготовлен посольский микроавтобус — такой, как маршрутные такси в Москве. Рано утром погружена диппочта. Шофёр вывел машину на автостраду — путь до аэропорта короткий, всего двадцать километров. Но надо же — авария! Автобус загорелся!
Дипкурьер мгновенно схватил диппочту. Вытащил один пакет, другой… Пламя бушует. Сквозь огонь — ещё раз в машину, спасены последние вализы. Личные вещи сгорели, не до них было. Да, никто не смог бы вчера вечером, даже сегодня утром предположить такое.
Ну а как же с рейсом в Москву после пожара? Рейс состоялся. Минута в минуту. Так как выехали с запасом времени, то из посольства прислали другой автобус. И вовремя успели к трапу четырехмоторного Ила.
Дипкурьер постепенно успокоился. Просохла рубаха. Охладился. А перед столицей надел тёплый свитер и куртку — ведь в Москве канун Нового года, сыпал снег, было двадцать градусов мороза. За несколько часов — перемена температуры на шестьдесят градусов!
Летели как-то дипкурьеры из Дар-эс-Салама в Найроби. Вдруг — вынужденная посадка. Пассажиров отвезли в гостиницу. На день? На три? Ничего не известно. Нашего посольства в этом городе нет — находишься в городе, а чувствуешь себя как на необитаемом острове. И совсем некстати подвёл климат: одного из наших свалила москитная лихорадка. Он так ослаб, что не мог даже портфель держать. Другой и за товарищем ухаживал, и, когда исправили моторы, один был в ответе за всю диппочту. Пришлось нанять носильщиков. «Совьёт? Карашо!» Помогли.