Баллада о королеве драконов. Часть 1. Дым
Шрифт:
По спине прокатилась волна мурашек.
В лице этого мужчины было что-то опасное и притягательное одновременно. От него было невозможно оторвать взгляд, несмотря на то, что я обязана была скромно опустить глаза в пол, признавая свой проступок.
Комендант имел право командовать мной, управлять. И, несмотря на то, что по факту это было ужасно, ведь я больше не принадлежала себе, это все равно удивительно будоражило кровь, рождая что-то горячее внутри.
– В порядке вы или нет, должен решить лекарь, – жёстко ответил мужчина, и мне почудился удар хлыста. От его голоса огонь
Но, что самое удивительное, я больше не испытывала перед ним страха или стыда. Ну и что, что я в данный момент всего лишь преступница и оборванка, перемотанная бинтами? В конце концов, это то, что я изменить не могу. Это то, кто я есть. И не стоит пытаться показаться кем-то другим.
– Мне не нужен лекарь. Со мной всё в порядке, – сказала снова и заметила, как зубы коменданта сжались.
Конечно, я не имела права проявлять непослушание, это было и ежу понятно. Но… единожды почувствовав свободу, я ощущала себя опьяненной. Мне хотелось большего…
Откуда-то со стороны уже появились охранники. Остальные заключённые образовали круг рядом, внимательно прислушиваясь к разговору.
– Вы забываетесь, Амелия Фати, – ледяным голосом отчеканил комендант.
По позвоночнику пробежала волна дрожи.
Разум твердил: «Извинись, дурочка! Склони голову!»
Но единственное, о чём я в этот момент могла думать, так это о том, что Вайлар Таркон, комендант самой большой и страшной крепости-тюрьмы, помнит моё имя.
Мое… имя.
– Прошу меня простить, господин, – мягко проговорила я, глядя лишь в его дикие глаза, чья серость медленно обращалась в ртуть. – Но я хотела бы искупить свои преступления, служа государству, а не валяясь в лазарете.
Мужчина удивлённо приподнял бровь. Он сложил руки на широкой груди, отчего рубашка плотно натянулась на плечах и мощных бицепсах.
Я громко сглотнула.
А лицо Вайлара стало почти насмешливым.
– Вам ещё не присвоен номер и не определён отряд, – неторопливо проговорил он, хотя мне казалось, что с его губ хочет сорваться что-то совсем иное.
– Я готова, – ответила, пока он не решил вновь отослать меня куда-нибудь подальше.
Кровь начинала бурлить все сильнее. И тем жарче мне становилось, чем дольше этот мужчина стоял возле меня. Словно сам воздух нагревался вокруг, и я больше всего на свете не хотела, чтобы это прекратилось. Чего хорошего в том, чтобы отправиться обратно в свою холодную унылую камеру?
Здесь, рядом с ним, мне было горячо, я чувствовала себя живой…
– Прямо сейчас? – Теперь уже обе брови коменданта удивлённо взлетели вверх.
За спиной кто-то зашептался.
– Если вам будет угодно. – И зачем-то добавила неуставное: – Господин.
Ведь помнила же, что здесь так не принято. Но почему-то все равно сказала.
Словно что-то рвалось изнутри. Но что это было – жажда противоречия?
Обычно мне страшно лишнее слово бросить, прежде всегда казалось, что чем тише и незаметнее себя ведешь, тем меньше проблем. Сейчас такая жизненная позиция казалась почему-то весьма сомнительной.
Тогда кто же меня за язык тянул? Может, после того, как я избежала смерти,
Не знаю. Я никогда в жизни ни с кем не флиртовала.
Один из охранников за плечом Таркона зашипел:
– К коменданту обращаться Его Высоко…
Но Вайлар резко вскинул руку, и тот замолк.
Я сдержала улыбку. В венах бурлила кровь, словно я была пьяна.
Одно можно было сказать точно: рядом с комендантом Чертога Ночи на меня находило серьезное умопомрачение.
На лице главы крепости отразилось недвусмысленное желание поставить меня на место. Что-то хищное и самоуверенное промелькнуло в стальных глазах.
Словно охотник решил загнать добычу…
А я вместо того, чтобы испугаться, обрадовалась. Ну точно с головушкой что-то не так!
Но в сознании вдруг мелькнуло, будто чья-то чужая далекая мысль: «Вступивший в игру не способен ее остановить…»
Я понятия не имела, что это за игра, но мне нравилось. Хотя и было страшно.
В этот момент Вайлар Таркон подошёл ко мне и жестом хозяина взял за подбородок, посмотрев глубоко за черту моих глаз. Я вздрогнула, и тёплая волна прокатилась по всему телу.
У него были потрясающие руки… грубые и ласковые одновременно. Движения – уверенные и властные, почти жесткие, но пальцы при этом словно поглаживали меня, приглашая поиграть. Ртутные омуты темного взгляда закружились, засасывая внутрь, не давая мне и шанса.
– Хорошо, – сверкнув глазами, проговорил комендант. И когда я уже готова была потерять сознание – такое странное и дикое удовольствие дарили самые легкие его касания, – он положил руку на область моего солнечного сплетения.
Даже сквозь бинты я почувствовала жар ладони. Щеки предательски заалели.
В этот момент меня что-то отвлекло. Где-то рядом я ощутила странную вспышку. Это не казалось связанным с комендантом или его странно волнующей близостью. Но выглядело не менее опасно. Словно нечто злое разлилось в воздухе, как яд мантикоры. Краем глаза я успела уловить лишь белое мелькнувшее пятно. А когда повернула голову вбок, всё уже прошло. Там стояла просто группа заключённых в чёрных одеждах. Группа, которая, как и остальные, не сводила с меня и главы крепости любопытных глаз.
– Как ни странно, но твои раны действительно зажили, – сказал вдруг комендант, убрав ладонь от моей груди. Стало холодно. Тогда он наклонился к самому моему уху и добавил тише, обжигая дыханием, так что слышала только я одна: – Хочешь представления? Будет тебе представление.
Мурашки пробежали по спине. Неужели действительно… игра? О Луноночная мать, но какие правила?!
– Вашу ладонь, леди Фати, – сказал он громко.
– Пожалуйста, зовите меня Амелия, – как можно шире улыбаясь, ответила я и протянула правую руку. Пальцы подрагивали от страха и собственной наглости. Но, казалось, меня уже понесло, и остановиться было совершенно невозможно.
К тому же это было просто восхитительно непередаваемое ощущение – чувствовать, что мои слова достигают коменданта, раззадоривают его и заставляют его глаза гореть.