Баллада о Лорелее
Шрифт:
Катерина подошла и встала рядом с капитаном.
— Чей это портрет? — не поворачивая головы, неожиданно спросил он. — Твой или Рональда?
«Странный вопрос, — она равнодушно пожала плечами. — В те времена, когда жили создатели этого изваяния, нас с Роном еще и на свете-то не было. Как и никого из ныне живущих землян. Надо полагать, Каттнер имеет в виду всего лишь способности к метаморфизму.»
— Можете считать, что мой. Впрочем, думаю, в этом облике различить нас совершенно невозможно. Я бы не взялась.
Каттнер
«Словно сравнивает, — невольно подумала она. — Ну и как? Похоже?»
— Это что же… получается своим спасением на Венере мы с Алексом обязаны вот этим самым черным тварям?
Катерина поморщилась.
«Вот она, благодарность… Спасай их после этого, рискуя жизнью, свободой, здоровьем.»
— Мне не нравится слово «твари», — сказала она. — А в остальном, конечно, так и есть.
— Извини, не хотел тебя обидеть. Спасибо… Просто в голове никак не укладывается.
— Я не обижаюсь. Будем считать, вы свой долг вернули, доставив нас на Лорелею.
Каттнер надолго замолчал. Катерина совсем уж собралась напомнить ему о своем существовании, а также о том, что пора бы, наконец, начать хоть что-нибудь делать. Тем более, время поджимало, а состояние Алексея в любой момент могло измениться к худшему. Как вдруг капитан «Перевертыша» как-то глухо, совсем чужим голосом, произнес:
— Ты в курсе, что когда-то давно я знал твоих родителей? Твой отец был моим другом.
Не ожидавшую вопроса Катерину словно окатила ледяная волна, прокатившаяся от макушки до самых пяток и обратно. После чего кровь прилила к голове, немедленно вызвав ощущение нестерпимого жара. И снова обжигающий холод. Мелькнула и тут же унеслась прочь пугающая мысль, что система терморегуляции внезапно пошла вразнос, однако аварийных сигналов скафандр так и не выдал.
— Да. Я это знаю, — проглотив комок в горле, выдавила она из себя. — Я вас даже помню, хотя мне и было тогда всего лишь три года. День, когда мой папа не вернулся с Горгоны.
Каттнер повернулся и рукой в перчатке крепко взял ее за локоть.
— Прости, — сказал он. — На Венере ты спасла мне жизнь, а я твоего отца уберечь не смог…
После чего резко отстранил ее и быстрым шагом поднялся в распахнутый настежь ангар.
Катерина молча смотрела ему вслед. Она очнулась только тогда, когда на пандусе, вовсю сияя яркими огнями, показался маленький антиграв, аккуратно сполз на покрытую ледяной коркой поверхность Лорелеи, неторопливо выбрался из-под нависавшего корпуса звездолета и, лихо развернувшись, замер посреди поляны. Голос Каттнера, вновь вернувший себе командирские интонации, произнес:
— Алекс! Рональд! Жду вашего доклада. Что с антенной?
— Уже установили, — донесся голос Алекса. — Еле вогнали штырь в этот чертов камень! Зато теперь только вместе со скалой. Начинаем тянуть
— Поторопитесь. Нам еще доставать криокамеру из корабля. И контейнеры.
— Пятнадцать минут, кэп.
— Принято. Ни минутой больше.
В ответ какое-то время слышалось лишь учащенное дыхание, а затем Алекс, видимо, отключил канал связи, потому что в эфире резко наступила тишина.
«Наверное, нужно помочь,» — подумала Катерина.
Она быстрым шагом направилась к обрыву, где на фоне едва освещенного звездным светом Рейнского моря отчетливо просматривались две фигурки в скафандрах. Однако, когда она подошла ближе, то поняла, что ее помощь уже не понадобится. Алекс, разматывая катушку с кабелем, довольно шустро пятился вдоль скалы по направлению к входу в убежище. Рон стоял на самом краю и бесстрашно взирал прямо вниз. Над его головой нависал далеко выдвинувшийся вперед металлический нос «Перевертыша», а чуть правее развернула лепестки направленная антенна. Она смотрела в сторону моря.
— Сумасшедшая, — сказал Рон, когда Катерина подошла ближе. — Еще каких-нибудь десять метров…
Она догадалась, что муж имеет в виду Жаклин. Вот только непонятно было, осуждает он действия пилота или, наоборот, восхищается ее мастерством. Передняя опора «Перевертыша» и впрямь находилась в каких-то считанных метрах от края.
Катерина живо представила себе картину: корабль неудерживо скользит, скользит по ледяной корке… передняя стойка срывается с края площадки, и «Перевертыш», оправдывая свое название, вверх ногами рушится в пропасть…
— Чуть-чуть вперед, и летели бы мы с этого обрыва прямо туда, — словно подтверждая бредовое видение, Рон ткнул пальцем себе под ноги. — Ей самое место в психушке…
«Возможно, так и есть, — подумала Катерина. — А может быть, и нет. Это как посмотреть. Ведь, в конце-то концов, мы здесь и пока еще целы. Поэтому, будем справедливы: очень похоже на точный расчет, помноженный на выдающееся мастерство пилота. Алекс знал, кого брать. Да и Каттнер тоже.»
— Идем, — сказала она. — У нас еще много работы.
Из корабля достали тяжелые металлические контейнеры и сумку с аппаратурой, призванной обеспечивать связь с «Перевертышем». А также что-то сугубо специальное, о назначении чего Алекс особо не распространялся. И под завязку, с великим трудом извлекли громоздкий саркофаг с Алексеем внутри и установили прямо на лед около самой скалы.
Катерина слышала в наушниках лишь тяжелое учащенное дыхание своих спутников, и невольно подумала о том, что уж теперь-то всем должно быть понятно: поднять подобный груз по отвесной скользкой стене абсолютно нереально. Точно так же как тащить его на себе десятки километров сквозь ледяные джунгли. Так что, хочешь не хочешь, а выходит, мастерство Жаклин не только избавило экипаж от невероятно тяжелой работы, но и спасло ситуацию в целом.