Баллада о неудачниках
Шрифт:
Сомнения у меня возникли только тогда, когда Вилл, зачерпнув черную, как деготь, мазь, сунула ее прямо в дыру от стрелы.
— Ай! Больно!
— Конечно, больно, — невозмутимо согласилась Вилл. — Выперся без доспехов под стрелы — теперь не жалуйся.
— Откуда мне знать было, что Малиновка засаду устроит? — попытался повернуться я, и тут же получил щелчок по лбу. — Ай. Раненых не бьют.
— Вот именно раненых и бьют. Сейчас ты беспомощный и кроткий — глупо не использовать шанс, — свесившись с кровати, Вилл ухватила круглую стеклянную
Развернув меня, Вилл зачерпнула мазь и осторожными, едва ощутимым движением коснулась лица. Я зажмурился, позволяя обмазывать свою физиономию желтой гнилостной дрянью. Вот так вот, с закрытыми глазами, бережные прикосновения ощущались почти лаской. Закончив с лицом, Вилл опустилась ниже, оглаживая кончиками пальцев шею, ключицы и плечи. Легкие прикосновения смиряли бушующую во мне безнадежную ярость, как масло смиряет волны.
— Сейчас посидишь пять минут, чтобы крем пленкой схватился, и снимай штаны.
— Сдурела?! — распахнул я глаза, выпадая из транса.
— Хорошо, не снимай. Я сама сниму.
— Тебя что, по голове двинули? Убери руки! Убери руки сейчас же! — я завертелся на кровати, отбиваясь по мере невеликих моих сил. — Пусти!
Озадаченно нахмурившись, Вилл отодвинулась.
— Ты серьезно? Марк Денфорд, ты правда думаешь, что я покушаюсь на твою честь?
— А что еще я должен подумать? Ты же снимаешь с меня штаны!
— Чтобы вколоть лекарство! Шприцом вколоть. Иглой. Антибиотик вводят в ягодичную мышцу.
Я сплюнул на пол горькую слюну. Пока мы возились, чертова мазь попала в рот, и теперь там было гадко, будто помоев хлебнул.
— Какой дурак колет лекарства в мышцы?
— Тот, который выздороветь хочет. Это антибиотик, придурок. Чтобы воспаления не было. — Вилл вытащила из сумки прозрачную колбу с наконечником-иглой. Эта дрянь была острой даже на вид. — Давай сюда задницу.
— Не дам.
— Денфорд!
— Иди к дьяволу. У меня куча других мышц, выбирай любую.
— Денфорд, прекращай дурить!
— Сказал не дам — значит, не дам!
Осознав, что кавалерийский наскок не сработает, Вилл сменила тактику — присела рядом с кроватью на корточки и умильно поглядела мне в глаза.
— Ма-а-арк!
— Хочешь поглядеть на меня без штанов — приходи, когда оклемаюсь. А сейчас обойдешься.
— Марк, будет больнее, — Вилл сунула мне под нос иглу, демонстрируя всю ее безжалостную остроту. Я фыркнул.
— Серьезно? В меня тыкали мечом, копьем и стрелами. Поверь, уж это-то я переживу.
Вилл задумчиво почесала пальцем нос.
— Хорошо. Твое дело. Если ягодичная группа мышц тебя категорически не устраивает — назови любую другую.
Я
— В руку коли. На плечах точно мышц хватает.
Что я, зря, что ли, с пяти лет мечом машу?
Поморщившись, Вилл тоскливо вздохнула, но шприц перехватила в боевую позицию.
— Как знаешь. Готов?
— Готов.
Не тратя время на разговоры, Вилл вогнала в меня иголку и надавила на рычаг, проталкивая содержимое колбы.
— Ой, — сказал я. — Ой же!
Жидкий огонь разлился по плечу, жгучими ручейками побежал вниз, к ладони, и рука онемела.
— А я говорила! Я тебе говорила! Пожалел задницу, сэр Галахад в сияющих доспехах? Терпи!
— А-у-у-у… — я пошевелил пальцами, проверяя, не отвалятся ли они от такого лечения. — Кто такой Галахад?
— Легендарный девственник. Тебе бы понравился. Тоже был готов помереть, но штаны не снять.
— А предлагали?
— Не единожды.
— Молодые?
— И красивые. И много.
— Идиот.
— Вот и я говорю.
— Эй, я что, идиот?
— Как рука? — коварно спросила Вилл, швыряя в сумку пустой шприц.
Рука болела.
— Нормально.
Я откинулся на подушку и прикрыл глаза. Дыры от стрел глухо ныли, было тяжело дышать, кошмарно кружилась голова. А в остальном — хоть завтра одевайся и на службу.
Глава 32, в которой Марк чистит апельсины
Усевшись рядом с кроватью, Вилл положила ладонь мне на висок, легонько поглаживая.
— Ты как?
— Все хорошо. Кажется.
— Не обольщайся. Не болит только из-за заклинания. Ты в постели не меньше месяца проваляешься.
— Вот и отлично.
— Что отличного?
— Что не в гробу.
Вилл щелкнула меня по лбу.
— Ой. Так мне не нравится. Раньше получше было. Откуда у тебя под глазом синяк?
Поначалу я, ошалевший от страха и боли, не сообразил — а теперь сопоставил, и результат сопоставления мне не понравился. Когда я видел Вилл через кольцо, синяка у нее не было. А теперь внезапно образовался.
Мне следовало задать кое-кому вопросы. Очень, очень много вопросов. Осталось только выяснить, кому.
— Синяк? — неосознанным жестом Вилл вскинула руку к лицу. — На дверь налетела в темноте.
Ага. Все так говорят. На дверь налетела, о полку ударилась, воротом колодца зацепило.
— И как зовут эту дверь?
— Что? Марк, ты серьезно? — удивительно натурально изумились Вилл. — Ты правда думаешь, что кто-то мне подбил глаз?
Ну да. Например, тот, кому ты улыбалась. Если твоя полураздетая женщина улыбается другому мужчине, а потом срывается прочь только потому, что он ее куда-то позвал… Ревность — поганая штука. Пожалуй, я мог бы этого парня понять. В какой-нибудь другой ситуации. С какой-нибудь другой женщиной. Но не с Вилл.