Баллада о Сандре Эс
Шрифт:
Вот и теперь я с трудом очнулась от кошмара и посмотрела на Юдит, которая утешала, как могла. Я сидела в изножье кровати, укутавшись ее пледом, а Юдит смотрела на меня и видела, что произошло ужасное. Вокруг рта, вокруг глаз легли тени, которых раньше не было.
Я обняла Юдит и положила голову ей на колени, но рассказать ничего не могла. Мне хотелось, чтобы ужасные воспоминания стерлись, я хотела забыть красные рожи, разинутые слюнявые пасти.
— Некоторые люди… они не люди. Есть
Юдит ничего не говорила. А я, наверное, опять уснула. Похоже, это мне и было нужно — сон, сон и еще раз сон. Уснуть и проснуться в другой реальности.
Мне не хотелось возвращаться домой.
Мне даже к Мареку не хотелось. Мне было страшно.
Как он будет смотреть на меня?
Из-за меня его друзья превратились в чудовищ — вот что я прочту в его взгляде. Мне хотелось только одного: чтобы время шло и чтобы в один прекрасный день я проснулась и обнаружила, что все снова хорошо.
Каждый день я мылась, я терла и скоблила кожу. Запершись в душевой на работе, я терла и терла кожу. До крови.
63. Темная ночь
Меня разбудил пронзительный звонок. Пошатываясь спросонья, я отвела Вернера в туалет, а потом решила на всякий случай обойти все комнаты. Меня немного мучила совесть: вдруг кто-нибудь умирает, пока я занята своими проблемами. Во время обхода, глядя на спокойные лица спящих стариков, я поняла, что мне надо сделать: поскорее поехать в больницу.
Юдит не спала, а лежала и смотрела в потолок. Я не сразу заметила слезы у нее на щеках.
— Что такое? — испугалась я. — У вас что-нибудь болит?
Юдит вздохнула, прижав руку к сердцу:
— Ничего, просто время так быстро бежит. Жизнь моя почти закончилась. Я думала, что мы хотя бы немного побудем вместе, Бенгт и я. Пока один из нас не умрет. А так… не хочется умирать, не дочитав роман до конца.
Я вспомнила о своем обещании.
— Я знаю, где он живет, завтра позвоню.
Юдит кивнула:
— Только пусть решает сам. Не надо его заставлять.
— Никто никого не собирается заставлять.
— Знаю. Мне так хочется рассказать ему о том утре, когда я приготовила ему сюрприз, — улыбнулась Юдит. — О раннем утре в сорок втором году. Я ехала на велосипеде по узкой лесной дороге. Светало, у меня с собой был термос с кофе и свежие булочки. Это был день его рождения. Он был на каком-то задании в лесу, что-то сторожил. Я знала, где его искать.
— Он обрадовался? — рассеянно спросила я. Июльское утро? Сорок второй год? Все это было так далеко.
— Я не добралась до него. Потому и хочу теперь рассказать.
—
— Я услышала рокот мотора за спиной. Надо было сразу соскочить с велосипеда и спрятаться. Почему же я этого не сделала? Спустя минуту было уже поздно. Нет, не могу рассказать. Даже ему не смогу…
Юдит раскачивалась, обхватив голову руками. Я видела, что мне она и в самом деле не может ничего рассказать. А Бенгту, может быть, и смогла бы.
64. Ранее утро, рассеянный свет
Еду в больницу сразу после ночной смены. Поднимаюсь в лифте на третий этаж, записываюсь в регистратуре, плачу за посещение. Сажусь на диван, обитый кожзаменителем. На часах четверть восьмого. Скоро моя очередь. Сердце отчаянно бьется. Я смотрю на женщину в окошке регистрации и вдруг чувствую, как ужасно мне хочется пить.
— Можно стакан воды? — я и не заметила, как произнесла это вслух. Женщина указывает в сторону туалета — там есть кран.
В туалете я вижу свое отражение. Вот уже несколько дней я старалась не смотреть на себя в зеркале. Не хочу видеть свое лицо! Но вот оно передо мной, такое же, как прежде — не изъеденное червями, и глаза не светятся, как у вурдалака. Волосы не выпали, скальп не обнажился. Я немного бледнее обычного, но, осторожно касаясь пальцами лица, я чувствую, что кожа совсем ровная. Странно, что я выгляжу как раньше. И вдруг внутри, где-то в глубине что-то вздрагивает. Трепет бабочкиных крыльев.
А вдруг это мой ребенок? Тот самый, которого у меня вот-вот заберут чужие люди?
Этого не должно случиться. Надо бежать! Бежать, пока не поздно.
Выскочив из туалета, я хватаю с дивана куртку и, не дождавшись лифта — а вдруг сейчас наступит моя очередь, и у меня заберут ребеночка? — несусь вниз по лестнице, как будто за мной гонятся. Мчусь по улице, прокладывая себе дорогу сквозь толпу спешащих на работу, бросаюсь к автобусу, который вот-вот закроет двери и уедет.
Рухнув на сиденье в конце салона, я замечаю, что водитель наблюдает за мной в зеркало заднего вида. Наверное, думает, что я сбежала из психушки, и что за мной несутся санитары.
— Трогай! — кричу я, и водитель закрывает двери. Автобус едет дальше.
65. Халат Бенгта
Дверь открывается, и я вижу Бенгта в бордовом халате. Он удивленно смотрит на меня: я пришла без звонка, мы не виделись с той самой случайной встречи в залитом солнцем парке, когда он побоялся заговорить с Юдит.
— Как она? — тревожно спрашивает Бенгт. — Что-то случилось?
— Она тоскует по вам. Потому я и пришла. Рассказать, что она сильно по вам тоскует.