Баллада об Угнетателе
Шрифт:
— Не кончилось?
— Дер Винер, ну башкой подумай, если вас прислали сюда и оставляют под командованием графа, значит вы зачем-то нужны именно здесь. А здесь и без вашей баталии полторы тысячи строевых.
— Нас оставляют здесь? — Оказывается, для барона это было новостью. Пришлось подключиться.
— Хенрик, откройте пакет, который вы получили в канцелярии перед отправкой. Думаю, там ваши инструкции о порядке дальнейших действий. И я готов поставить десяток гроссов, что в них содержится предписание нести службу в составе королевского войска под командованием
— Да, я сейчас так и сделаю. Разрешите отлучиться к обозу!
— Жорж, я смотрю, за время пути под твоим началом бойцы получили неплохую обкатку в плане понимания дисциплины!
— А то! Уважаемый Седерик, мне не хотелось терять время, так что считайте, что азы они уже начали получать. Что не снимает с вас обязанности довести дело до логичного итога.
— Ха, так и будет! Барон, а вы еще тут? Бегом за предписанием!
Примерно в это время король Иманта Георг нависал над картой королевства, волею судеб ставшей картой театра военных действий. И выражение лица короля было отнюдь не благостным. Негромкий голос, словно Георг разговаривал сам с собой, мешал советникам комфортно улавливать его речи. Было бы смешно предположить, что над картой он нависал один, без советников и помощников.
Короли вообще редко оказываются в одиночестве, примерно никогда. Многие из них даже засыпают в компании. Причем не в компании страстных красоток, а в более прозаическом обществе. Кто-то отгоняет возможный налет кусающих и жужжащих насекомых, кто-то создаёт комфортное дуновение воздуха в жаркую погоду, кто-то ловит высказанные вслух или даже не высказанные желания с готовностью их удовлетворить. А еще охранники. А когда король не спит, то число окружающих вообще зашкаливает. Нет, королевское уединение — штука фантастическая в своей редкости и эфемерная в своей условности. Даже когда монарх начинает орать: «Вон! Все вон!», и тогда эти самые «все» по его тону стараются определить, кому реально надо сваливать, а кому прикидываться ветошью и не отсвечивать. Потому как если короля покинет кто-то ему нужный, ему потом не отболтаться монаршей волей.
— Чёрт возьми, этот Якоб давит на нас как прилив. Еще и этот его волк из Приста, Жорж Долинольский, — и Георг скривился — оказался хорош.
— Ваше величество, при нём маркиз дер Буль, опытный вояка.
— Ну да. Только раньше от Буля никто не видел столь смелых и изящных ходов. Нет, это всё Якобов фаворит, он и маркизом своим крутит, как хочет. Когда я выезжал на переговоры перед тем памятным сражением, Седерик молчал как воды в рот набравши, скорее всего, граф ему просто не позволил рот открывать. А вы говорить, дер Буль. Докладывайте, что по рубежной линии сейчас происходит.
— Ваше величество, в строгом соответствии с вашими…
— Короче!
— Войско Мерсалии отошло от границы на минимальное расстояние в свои лагеря. В местах, наиболее удобных для удара с нашей стороны, они начали строить укрепления. Не то военные городки, не то форпосты. Выглядит по-дурацки и совершенно несерьёзно — земля и дерево.
— Нам, чтоб прошлый раз увязнуть
— Слушаюсь! Далее, в самом графстве ускоренным ходом идет строительство замка.
— Ну это на много лет история.
— Прошу прощения, ваше величество, но к зиме собираются закончить цитадель.
— Такая маленькая? Баронский дом?
— Скорее, невысокая. Но обширная и с толстыми стенами. Доносят, что всего пять ярусов будет. Прямо, пенёк, а не донжон.
— Выходит, что стены еще меньше будут?
— Всё верно, ваше величество. Ну и земляной вал вокруг, глубокий ров с водой, как граф любит. Его прямо вином не пои, дай выкопать что-нибудь. Надо было крота на гербе рисовать этому Жоржу, а не арбу.
— Чем он вообще занимается, кроме строительства замка?
— Если двумя словами — развивает хозяйство. Нашел серебряную руду, добывает и уже выплавляет железо, ну и по мелочи… работников со всей Мерсалии заманивает.
— Вот ведь! А Фриго только жаловался на бедность. Земли те же, а стоило смениться хозяину, и всё завертелось.
— Ваше величество, он под дланью своего короля, так любой бы смог. Тот ему и денег подкинул, и архитектора дал из лучших.
— А что бы не дать умному и оборотистому? Ко мне Фриго с чем приходил? Разреши пограбить, да дай отсрочку выплаты налогов. Что-то я не слышал про его планы шахты строить.
— Так не знал никто, ваше величество.
— А поискать лень было. Этот наглец просто пригнал рудознатцев и прошерстил горы в Долиноле.
— И продолжает изыскания. Бригады те так и ходят по горам.
— Во! Честное слово, знал бы, сам отдал ему графство доброй волею, под свою руку принял. Но уже поздно, такого молодца Якоб себе вырастил! Но я сейчас не об этом волнуюсь. Что нам следующий год принесёт?
— Известно что. Якоб опять какую пакость сотворит. А то и левобережье Девоны отбивать решится.
— И я так думаю. А Долинолец нам в спину ударит.
— Ваше величество, может его самого тогда того…
— Не понял.
— В спину, и заранее. Есть же умельцы.
— Ну уж нет! Мы мало того, что представлены друг другу, еще и за столом переговоров сидели. Тем самым я признал его титул, достоинство и право разговаривать со мной. Сегодня я начну подсылать убийц к аристократу, а завтра уже ко мне подошлют кого? И во что превратится мир? Даже думать забудьте!
— Так к чему нам сейчас готовиться, ваше величество? Будем сражаться на два фронта?
— А что тут такого? Якоб, как мне кажется, не боится этого, а у нас войско не хуже. Укрепляйте наше левобережье и устье Девоны, Мерсалия попытается отбить эти земли. А из Долинола последует отвлекающий удар, который мы удержим — Георг выпрямился, потер поясницу и вышел в тренировочный зал, подхватив один из любимых мечей со стены. Тридцатилетний мужчина считал, что раны быстрее перестают напоминать о себе, если телу давать хорошую нагрузку. Тем более, что стараниями его придворных магов-целителей ноги уже почти не болели.