Баллада: Осенние пляски фей

Стивотер Мэгги

— Что я тебе сделала?

Делия покачала головой, будто не ожидала услышать столь глупый вопрос:

— Я хочу забрать твой голос.

— Королева, время истекает, — сказала Шивон. — Вырезайте ее сердце, вкладывайте в консорта и сделайте Карра королем.

Я услышал в голове приближающуюся песню короля терновника. Только сегодня он пел не «взрасти, восстань, иди», а «иди, пируй, сожри».

Элеонор посмотрела на Шивон

и коротко кивнула.

Потом все слилось. Шивон прыгнула к Ди, вытянув одну руку, как будто собиралась схватить Ди за плечо, и зажав в другой кинжал. Ди нахмурилась, глядя на острие, направленное ей прямо в сердце. Я махнул рукой, ударив Шивон запястьем по лицу.

Она издала странный высокий писк и отшатнулась, выронив клинок. Из ее лица потоком падали цветы.

Элеонор отступила на шаг, когда Шивон осыпалась у ее ног кучей лепестков.

Я посмотрел на запястье. Рукав футболки задрался, открывая железный браслет на запястье, к которому прилип единственный желтый лепесток. Все-таки польза от него есть.

Я протянул руку к Элеонор:

— С тобой случится то же самое?

Она едва сдерживала гнев.

— Джеймс, — слабым голосом позвал из прохода Салливан. — На сцене слева.

Ну конечно, за сценой есть выход. Я схватил Ди за руку и боком потянул ее по ступенькам, чтобы не терять из вида Элеонор. Песня Кернунноса в моей голове просто оглушала. Пора убираться.

— Не стоит, — рявкнула Делия. — У меня еще много пуль, и я готова их использовать.

Элеонор изящным жестом сложила руки перед собой и холодно сказала:

— Опять ты… — Повернув голову к проходу, она добавила: — Патрик, натяни на голову пальто.

Я только успел осознать, что она говорит, когда задняя дверь распахнулась.

Мгновение в воздухе стояли тишина и полный, абсолютный холод.

А затем в зал хлынули мертвые. Они бежали вдоль стен, порхали вокруг светильников, как ночные бабочки, отбрасывая безумные тени на пол и стулья. Воняло серой и влажной землей. С ними пришли звуки: пронзительные вопли, булькающие крики и утробное пение. Мертвые отскакивали от фей, как от камней, но, увидев Делию, закричали по-другому — голоднее, настойчивее.

Делия развернулась и успела один раз выстрелить, прежде чем они на нее набросились. Ее скрыла масса неуловимой темноты, и даже если она кричала, все заглушали торжествующие вопли мертвых.

А потом они заметили нас.

— Ди, сделай что-нибудь. Я знаю, ты можешь.

Ди посмотрела на меня широко раскрытыми глазами, как будто ее система предупреждающе сигналила: «Перегрузка! Перегрузка! Перегрузка!»

Мертвые бежали по стульям, ползли через окна, цеплялись когтями за край сцены. Я схватил Ди за плечи и посмотрел ей прямо в глаза:

— Пожалуйста, сделай это ради меня.

Ди

не отводила глаз, и я почти видел, как ее мозг обрабатывает входящие сигналы. Я ждал, что она что-нибудь сделает — отбросит мертвых к стене мысленным усилием или вызовет гром небесный…

А она просто взяла меня за руки и шагнула назад.

Как только мертвые ринулись на сцену, я посмотрел под ноги и понял, что, сделав этот один маленький шаг, мы оказались в темном круге рядом с консортом Элеонор. Мертвые спешили мимо, кружась и создавая невиданные причудливые формы. Ди потянула меня за руки, чтобы я сделал еще шаг, подальше от пыльного края.

У наших ног очень спокойно, с открытыми остекленелыми глазами лежал консорт. Я думал, что он уже умер, но увидел, как он медленно моргает.

Весь мир сжался до размеров пыльного круга, и в нем находились три человека, которых сломали тремя совершенно разными способами.

Наш мир был тих.

Темный, как грозовое облако, водоворот мертвых кружился, не приближаясь, но и не удаляясь от нас.

Из толпы вышел Кернуннос.

Джеймс

— Элеонор небесная, ты сказала мне неправду.

Кернуннос ходил по краю нашего круга, как и мертвые, не приближаясь и не удаляясь. На сцене, с которой я произносил свои строчки, он казался еще страшнее. Ему здесь было не место.

Кернуннос повернул голову, украшенную оленьими рогами, и я с ужасом впервые увидел его глаза: пустые черные радужки, окаймленные пылающей красной линией, в которых смешалось будущее, прошлое и настоящее. Смотреть в них было все равно что тонуть, падать, смотреть в зеркало…

— Я говорю лишь правду, — немного раздраженно ответила Элеонор. — Я не могу иначе.

— Ты обещала мне преемника. — Кернуннос посмотрел в круг прямо на меня. — Одного, а не троих.

Элеонор подняла сердце консорта:

— Должна признаться, события несколько вышли из-под контроля. Полагаю, ты не дашь нам времени сделать все как должно?

— Круг очерчен, — сказал Кернуннос. — Я здесь. Внутри него трое, и ничего не изменится, пока не будет избран преемник.

Элеонор закрыла и вновь открыла глаза:

— Да будет так.

— Я — король мертвых. Я смотрю за мертвыми, а они смотрят за мной. Я заслужил свое место. Я пополнил ряды мертвых, прежде чем присоединиться к ним. Достойны ли эти трое? Кто из мертвых может подтвердить?

Мертвые зашевелились, закружились, поменялись местами.

Перед нами возникло темное пятно, и из него послышался голос Шивон:

— Я умерла от руки волынщика.

Нечто крылатое боком прошло по стульям, сверкая красными глазами в темном черепе.

— Я погиб от руки консорта.