Баллады старого катафалка
Шрифт:
И Артему снова показалось, будто он не один, и кто-то смотрит ему в спину оттуда, где в последний путь катались сотни, может, тысячи, американских покойников. Он надавил тормоз — машина стала не сразу, но четко, без скрипов и колебаний, оглянулся. Большой как пещера пустой кузов с роликами на полу, покрытом бежевым линолеумом в шашечку, с выцветшими занавесочками вишневого бархата на задних окнах. Их надо будет заменить, подумал новый хозяин.
И страха он не испытывал. Странность пожалуй. Проклятье, этот сарай ему нравился. Люди, что его построили, жили на всю катушку… и умирали, подмигивая вечности.
3
Процедуры регистрации
В знакомом сервисе его уверили, что машина в очень приличном состоянии дл своих лет, упыристый продавец не соврал. Хотя это Артема не удивило. Все свою предыдущую жизнь (а что если считать российские дороги адским автомобильным посмертием?) катафалк делал недолгие и не такие уж частые рейсы с небольшой скоростью по великолепным дорогам. И за обслуживанием следили, не хватало стать колом посреди похоронной процессии. "Девяносто второй" американец пил без малейших жалоб, ну а его расход… за плавность движения, мягкость подвески и роскошный вид приходится платить. Ничего, скоро окупится.
Первого мая он поставил катафалк во дворе после окончательной химчистки, с замененными шторками и подреставрированными сиденьями. Кое-что еще заменить и отладить, но не так уже и много. Работал даже кондиционер, правда, пришлось поменять несколько трубок и шлангов. Умные прагматики, американцы продумали систему кондиционирования так, чтобы несколькими блестящими поворотными соплами охлаждался и отсек с ээ… грузом. То-то в систему при перезаправке ушло чуть не в два раза больше фреона, чем в обычную легковую. Мощный "холодильник", чтобы сохранять клиентуру даже в техасскую жару, да еще под черной крышей. И верно, не хатало скорбящим найти в открытом гробу стейк средней прожарки…
Артем уселся в дедово кресло-качалку, откупорил бутылку твиши и налил большой пузатый бокал. Заходящее солнце зажигало огоньки на хромированных кантах строгой машины, блестели вычурные дутые бампера, золотая "птичка" над блестящей радиаторной решеткой казалась севшей на капот стрекозой. Теплый вечер, ранние сумерки. Кусты смородины и крыжовника возле крыльца лепетали веточками.
Приходилось отмечать начало новой жизни одному. Те, кого он хотел бы пригласить и прокатить в катафалке, или умерли или уехали страшно далеко. Остались от той жизни афиши, где такие молодые лица, кожаные сапоги и косуха в шкафу. И гитара, "Гибсон", темно-вишневый, с посеребренными струнами, как в своем гробу, лежащий в черном кожаном футляре. Гитару Артем не продал бы ни за что, даже умирая с голоду. Как там, по дороге шел с гитарой за спиной… а дорожка та кончается рекой. И река называется Стикс. Хотя какого черта, теперь у него есть отличный транспорт до самого берега!
В тот день он побывал в третьей, последней ритуальной конторе и договорился о сотрудничестве, даже давать на лапы не пришлось, похоронщики (люди сплошь солидные, с налетом криминального прошлого в лицах) сами ухватились за его услуги.
Он включил в наушниках "Пинк
Зубы, впрочем, он почистить не забыл, это святое. Но вот стянул ли одежду, не поручился бы.
А ночью приснился сон.
Обычно в сон попадаешь незаметно, все что творит сорвавшийся с цепи рассудка мозг кажется естественным продолжением неизвестного начала… Но Артем вполне точно помнил, как в сон попал. Он приехал туда на катафалке. Остановил Кадиллак, заглушил мотор и положил блестящий серебряный ключ с эмблемой в веночке в карман куртки. Вспомнил, что так и не купил брелок. Сигнализацию он посчитал лишней, кто такого угонит? Кто в машину смерти полезет вообще?
Ну конечно, он приехал к воротам кладбища. Не "своего" знакомого кладбища, тут белесые каменные столбы с какими-то резными значками, ограда в рост человека из того же камня… решетчатые створки, приоткрытые словно пасть в ожидании… наверху низкое небо в серых тучах, и асфальтовая дорога неведомо откуда неведомо куда, мимо кладбищенской стены. Никаких машин. Никого живого. Кроме бесконечного поля с чахлыми кустиками по ту сторону дороги тоже ничего не было. Бодрствуя, пожалуй, в такое сомнительное место Артем бы и не пошел, даже не из страха перед мертвецами, но просто не желая подвернуть ногу среди древних, давно коммерчески бесполезных могил. Но теперь он вдохнул воздух, чуть пахнущий полынью м чем-то вроде календулы (запах во сне?) и вошел. Его старые, родные ковбойские сапоги тисненой кожи щелкнули подковками по черным сланцевым плиткам дорожки.
Нет, в жизни на таком кладбище он не бывал. Ни в одной стране, ни Пер-Лашез с чудными мавзолеями, ни Вышеградское с белыми статуями в нишах стен, ни даже хакасские каменные зубы на курганах… Тут гм, росло, кажется, все что угодно. Сфинксы, стелы, склепы с острыми и полукруглыми кровлями, деревянные православные кресты с "крышами", как на русском севере, какие-то львы и серны, что ли, женоподобные ангелы с опущенными крыльями и опущенными погасшими факелами, черные и белые обелиски… все это утопало в темной зелени туи и неизвестных ему даже на вид колючих кустарников, кое-где стояли ели и кипарисы, как зеленые свечи. Нисколько, однако, не удивленный, Артем зацокал по вполне расчищенной дорожке куда-то в центральную часть некрополя всех-кто-наконец-отмучался.
Природное любопытство, конечно, вынудило бы его осмотреть самые странные памятники поближе, и прочитать что-то на плитах, но какой-то бес тянул и тянул вперед, словно времени было не так уж и много. Хотя какой недостаток времени мог быть у здешнего общества?
Впереди показался склеп, нет, скорее мавзолей, квадратный, серый, с хороший коттедж, с крылатыми конями по сторонам входной арки. На горизонтальном фронтоне мраморная женская голова с закрытыми глазами и распущенными волосами. Тяжелая резная дверь темного дерева приоткрыта.
Артем оглянулся, показалось, кто-то смотрит в спину… не показалось. Из-за чугунного ниневийского быка на низком постаменте вышел… какой там к черту лев. Мохнатая серая зверюга с почти человеческой головой, только черты грубые, карикатурные, маленькие темные глазки и нависшие надбровные дуги. В холке пожалуй, Артему по пояс или выше. Зверюга ухмыльнулась, показав здоровые клыки, и вдруг (Артем сглотнул) подмигнула самым фамильярным образом. Потом подняла переднюю кошачью лапу и показала на Артема — и на двери мавзолея. Мол, добро пожаловать. Спасибо что зашел.