Балтийцы идут на штурм !
Шрифт:
Дыбенко сразу же с головой окунулся в работу. Формально он не был членом Центробалта третьего созыва, но это никого не смущало. Его кооптировали в состав комиссий по подготовке съезда.
Уже в присутствии Дыбенко произошел новый инцидент с Временным правительством. 19 сентября на заседании были оглашены юзограммы о том, что правительство распустило Центрофлот. Известив это было крайне неожиданным для всех. Я уже упоминал о том, что Центрофлот состоял в основном из соглашателей и был опорой Керенского. Из-за чего же Александр Федорович "прогневался на послушный ему орган? Оказалось, что центрофлотцы проявили некоторую строптивость. Они размещались в Адмиралтействе очень
Нам, в сущности, было мало дела до судеб Центрофлота. Мы считали его органом неавторитетным на Балтике. Но в данном случае вопрос уперся в принцип. У нас он был поставлен так: имеет ли право Временное правительство своей властью распускать без ведома моряков их выборную организацию? Центробалт решил: нет, не имеет!
В Петроград были командированы члены ЦКБФ Логинов, Милей и Школяров с наказом потребовать немедленного восстановления Центрофлота. Дыбенко предложил созвать представителей всех судовых комитетов, чтобы вместе с ними обсудить создавшееся положение.
19 сентября зал заседаний был полон. Перед началом собрания кто-то крикнул, что надо избрать председателем Дыбенко. Предложение было встречено одобрительным гулом. За кандидатуру Павла Ефимовича проголосовали дружно. Дыбенко повел собрание напористо. Он сказал, что в данный момент все остальные вопросы следует отодвинуть на второй план и как следует обсудить создавшееся положение. Один из представителей судовых комитетов заикнулся было:
– А может, отложить до возвращения посланных в Петроград членов Центробалта?
На это не согласились. Начали обмениваться мнениями. Выступавшие критиковали действия Временного правительства, говорили, что терпению матросов приходит конец.
Особенно острой была речь машиниста эсминца "Расторопный" Аполлона Бучинского.
– Это что же получается?
– сказал он.
– Если дело пойдет так дальше, то, наверное, скоро Керенский провозгласит себя царем, финляндским, польским и прочая и прочая... А нам скажут, что все это нужно для спасения страны...
С места поднялся массивный Дыбенко. Внимательно оглядел притихший зал, взмахнул сжатой в кулак рукой.
– Товарищи! Второй раз мы видим безапелляционное решение Временного правительства. Мы не должны подчиняться незаконным решениям. Предлагаю резолюцию такого содержания: роспуск Центрофлота - незаконен. Если Временное правительство не считается с волей масс, то и мы не должны признавать такое правительство и подчиняться ему!
Шквал аплодисментов был ответом на эти слова. Даже наши противники, зараженные взрывом матросского энтузиазма, присоединились к овации. Один лишь представитель Гельсингфорсского Совета Колпаков промямлил, что конфликт между Центрофлотом и Временным правительством возник всего лишь из-за квартиры и не надо спешить выступать с такой резкой резолюцией. Его освистали, а водолаз Егор Лазуткин крикнул, перекрывая гул голосов:
– Все правильно, товарищи! Раз мы не признаем Временного правительства, то не должны признавать и его постановления!
В зале снова зааплодировали.
После короткого перерыва приняли резолюцию. В ней говорилось: "Считать роспуск
Это был прямой вызов Керенскому и его министрам. Как и следовало ожидать, буржуазные газеты пришли в бешенство. Они метали словесные громы и молнии по адресу балтийцев, но практически были бессильны что-либо изменить. Правительство тоже пришло в ярость, но вынуждено было молча снести такой неслыханный выпад против себя.
Этот конфликт наглядно показал, что Балтийский флот теперь уже целиком избавился от соглашательских иллюзий. Балтийцы встали под знамя большевизма.
Что же касается разогнанных центрофлотцев, то они не нашли ничего лучшего, как пойти на поклон к властям. Получив от них верноподданнические заверения, Керенский "великодушно простил" Центрофлот. Было официально объявлено, что этот орган восстанавливается в своих правах.
Известно, что Владимир Ильич Ленин, после того как он покинул Разлив, переехал в Финляндию и долгое время жил в Гельсингфорсе, надежно укрытый от ищеек Временного правительства. Отсюда он следил за развитием революционных событий в стране. Здесь он написал свое знаменитое письмо в Центральный Комитет партии о том, что на очередь дня встает вооруженное восстание.
К сожалению, ни в работах В. И. Ленина, ни в мемуарной литературе нет сведений о том, насколько Владимир Ильич был связан с большевиками-балтийцами в этот период. А связи эти, и причем самые тесные, были. Конечно, в условиях строжайшей конспирации только очень небольшой круг самых доверенных людей знал о местопребывании Ленина. Ни на кораблях, ни в Центробалте даже не подозревали, что Владимир Ильич Ленин находится совсем близко, живет в одном из городских домов. Но отдельные руководители Гельсингфорсского комитета большевиков, безусловно, об этом знали.
Уже после Октябрьской революции Борис Жемчужин рассказывал, что он не раз бывал у Владимира Ильича на конспиративной квартире, докладывал ему о положении дел на флоте. Ленин подолгу расспрашивал его о настроениях матросов, о расстановке сил в Гельсингфорсском Совете и в Центробалте, о возможностях, которыми располагают балтийцы в предстоящих боях за революцию.
К сожалению, Борис Жемчужин трагически погиб весной 1918 года. Он не успел написать о своих встречах с Владимиром Ильичей. Мы располагаем лишь косвенными сведениями о том, что Владимир Ильич очень интересовался положением на флоте, пользовался точной информацией о делах и настроениях балтийцев. Известно, что, разрабатывая план вооруженного восстания, Ленин отводил морякам-балтийцам одно из видных мест. В статье "Советы постороннего" он подчеркивал: "Комбинировать наши три главные силы: флот, рабочих и войсковые части..."{1}
"Выделить самые решительные элементы (наших "ударников" и рабочую молодежь, а равно лучших матросов)..."{2}
"Окружить и отрезать Питер, взять его комбинированной атакой флота, рабочих и войска..."{3}.
Несколько позже Владимир Ильич Ленин писал: "Только немедленное движение Балтийского флота, финляндских войск, Ревеля и Кронштадта против корниловских войск под Питером способно спасти русскую и всемирную революцию...
Дело в восстании, которое может и должен решить Питер, Москва, Гельсингфорс, Кронштадт, Выборг и Ревель..."{4}.