Балтийцы вступают в бой
Шрифт:
Бессмертной славой покрыл свое имя<в боях под Таллином краснофлотец торпедный электрик с лидера «Минск» Евгений Никонов, погибший смертью героя на сухопутном фронте. Будучи в разведке, Никонов после тяжелого ранения был схвачен противником. Верный присяге и Родине, он не выдал военной тайны. После мучительных пыток моряка привязали к дереву, выкололи ему глаза и заживо сожгли. Имя героя увековечено на Балтийском флоте и в Эстонии. «Своим героическим подвигом Евгений Никонов показал яркий пример дружбы и братства народов, образец воинской доблести, мужества и бесстрашия», — говорится в постановлении исполнительного комитета Таллинского городского Совета депутатов трудящихся, посвященном подвигу балтийца. Никонову посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Защитники Таллина сделали все, что от них зависело. Все сражавшиеся знали, что они своей
Но силы были неравны. Вражеским частям удалось прорвать оборону на реке Пирита между Лагеди и Иру и проникнуть в районе Юллемистэ на окраину города. Прорвался враг и к Нымме. Теперь гитлеровцы обстреливали не только боевые порядки войск, но и сам город, используя для корректировки огня аэростаты и самолеты.
К исходу 25 августа, оценив обстановку, Военный совет флота доложил главкому Северо — Западного направления и Наркому Военно — Морского Флота: «Все способные дерутся… с кораблей сняты все люди, без которых можно обойтись, тылы, штабы сокращены, однако под превосходящими силами противника кольцо вокруг Таллина сжимается. Части 10–го стрелкового корпуса несут большие потери. Линия обороны в нескольких местах прорвана, резервов для ликвидации прорыва нет. Корабли на рейде находятся под обстрелом. На 17 часов 25 августа наметился прорыв врага юго — восточнее города с задачей отрезать полуостров Вимси. С юга и юго — запада наступают превосходящие силы противника, под давлением которых части 10–го стрелкового корпуса и полк Сутурина отошли на линию обороны города. Около 17 часов был налет авиации. Танки врага вошли в лес Нымме. Артиллерия кораблей, береговой обороны, зенитная артиллерия ведут сильный огонь. Гавани, рейд обстреливаются противником. Военный совет, докладывая создавшуюся обстановку, просит ваших указаний и решения по кораблям, частям 10–го корпуса и береговой обороне флота на случай прорыва врага за черту города и отхода наших войск к морю.
Посадка на транспорты в этом случае невозможна» [44] .
Можно видеть, что и тогда, когда судьба Таллина была предрешена, Военный совет флота не имел возможности принять самостоятельного решения об отводе кораблей на восток и эвакуации наших войск. Не ожидая ответа на наш доклад из штаба направления, мы начали готовиться к тому неизбежному шагу, который должны были сделать в ближайшие несколько дней. Военный совет отдал командиру Кронштадтской военно — морской базы контр — адмиралу В. И. Иванову распоряжение такого содержания: «Для помощи боевым кораблям и судам, прорывающимся из Таллина, и их встречи создать группу кораблей и вспомогательных средств, которую возглавить на острове Гогланд капитану 2 ранга Ф. В. Зозуле или И. Г. Святову».
44
ИО ВМФ, ф. 506, д. 887, л. 35.
Тем временем обстановка становилась все хуже. К 16 часам 26 августа противник повел наступление на Таллин по всему фронту. Отдельные его группы находились в шести километрах от города. Усилились удары по кораблям на рейде. Крейсер «Киров» почти непрерывно маневрировал. Вот что записано в его историческом журнале: «В 9 часов 50 минут сброшено 24 фугасные бомбы весом от 100 до 500 килограммов (на крейсер. — В. Т.).
В 16 часов 30 минут сброшено 42 фугасные бомбы весом от 100 до 500 килограммов.
В 17 часов 56 минут сброшено 38 фугасных бомб весом до 250 килограммов.
В 18 часов 12 минут сброшено 22 фугасные бомбы весом от 100 до 250 килограммов…»
И так четырнадцать раз за день! Бомбы рвались в восьми — десяти метрах от корабля.
Были прямые попадания в лидер «Минск» и эскадренный миноносец «Славный» [45] , затонул транспорт «Луначарский».
Бои разгорались то на одном, то на другом участке, шли в предместьях города: Козе, Иру, Вяо, в районе аэродрома. Противник просочился в парк Кадриорг.
45
26 августа на Таллинский рейд из Моонзунда возвратился отряд кораблей нашего флота под командованием капитана 2 ранга С. Д. Солоухина, действовавший на коммуникациях а Рижском заливе. (В. Т.)
Защитники Таллина дрались до последнего. Между Тартусским шоссе
Защитники и население города по — прежнему проявляли исключительную выдержку, твердость духа и сплоченность. ЦК КП Эстонии, правительство республики, командование корпуса, Военный совет флота осуществляли твердое руководство обороной.
26 августа главнокомандующий войсками Северо — Западного направления, учитывая исключительно неблагоприятную для нас обстановку, а также необходимость сосредоточения всех сил для обороны Ленинграда, с разрешения Ставки приказал эвакуировать флот и гарнизон Таллина в Кронштадт и Ленинград. Немедленно был созван Военный совет, на его заседание приглашены командиры и военкомы соединений и отдельных частей. Начальник штаба контр — адмирал Ю. А. Пантелеев кратко доложил обстановку на море и в воздухе, генерал И. Ф. Николаев — на суше. Оба сделали выводы о возможности, или, лучше сказать, о невозможности дальнейшей обороны. Командиры соединений Дрозд, Чероков, Египко, Петрухин, Зашихин и другие кратко изложили свои предложения по этому вопросу.
Выслушав их, мы объявили решение главнокомандующего войсками Северо — Западного направления Маршала К. Е. Ворошилова эвакуировать всех защитников Таллина в Ленинград, где складывалась очень тяжелая обстановка. Были объявлены сроки отхода с позиций, методы прикрытия отходящих войск, время посадки на транспорты.
Времени оставалось мало, а подготовительной работы было много. К тому же противник, словно чувствуя наше намерение, усилил удары. Потоплен плавучий док, получили повреждения склады в торговом порту. Участились налеты на корабли, транспорты и береговые батареи. Только на «Киров» сброшено за день около 140 бомб весом от 250 до 1000 килограммов. Сказывалось слабое воздушное прикрытие базы. 242–й зенитный артдивизион потерял уже семь орудий из восьми и до 70 процентов личного состава. Вставший к последнему орудию командир дивизиона майор Дионисьев погиб в бою.
27 августа Военный совет приказал войскам подготовиться к отходу с занимаемых рубежей. Для обеспечения отхода на всех участках обороны были предприняты контратаки, на многих направлениях противник отброшен на 1–1,5 километра.
В это время из штаба войск Северо — Западного направления мы неожиданно получили новую директиву: «Основная задача в данный момент — усилить минные заграждения Гогланда и тыловых позиций по намеченному плану. Дополнительно заградить район Выборгского залива, Нарвский залив, Лужскую губу» [46] . Выполнение этих задач требовало средств, кораблей и времени, когда ни того, ни другого, ни третьего, к сожалению, в нашем распоряжении уже не было. Обстановка вынудила нас все силы бросить на обеспечение прорыва почти 200 кораблей и судов из Таллина в Кронштадт.
46
ИО ВМФ, ф. 506, д. 911, л. 109.
Задачу прорыва на восток флоту предстояло решать в условиях сильно возросшей минной опасности, ударов с воздуха, возможных ударов надводных и подводных кораблей. Противник, предвидя нашу эвакуацию, с первых дней июля спешно минировал Финский залив.
«С середины августа немцами и финнами была отмечена значительная интенсивность советских эвакуационных работ в средней части заграждения, что, очевидно, было связано с закрытием прибрежного фарватера и приказом главкома Северо — Западного направления создать фарватер в средней части залива…