Балтийский форпост
Шрифт:
Сожрут ведь заживо! Опустил лицо в воду, немного стало легче. Выпрямился, перевёл дух.
Ещё шаг! Потом второй, третий, и пошёл уже чуть увереннее. То ли к холодной воде привык, то ли осмелел. Да и песок под ногами твёрдый, ровный, без камней и коряг. Очень уж всё хорошо, того и гляди, чтобы в ямину какую не ухнуть! Поэтому перед каждым новым шагом ногу вперёд тянул, дно перед собой проверял. Долго? А что делать? По-другому никак.
Так вдоль камыша и побрёл, выбирая подходящее местечко для выхода на сушу, где будет хоть какой-то просвет в этих сплошных зарослях! Всё-таки
Мало того что стебли камышовые закачались и листья зашуршали на всю округу, так ещё и подводной тугой волной хорошенечко так наподдало мне под колени! Подогнулись ноги, я и просел, ухнул вниз! Чуть было водички не хлебнул, на инстинктах успел дыхание задержать. Зато погрузился по самые брови! Да это не рыба, а крокодил просто! Чуть было с ног не сбила! И это ещё повезло, что рядом прошла, а не зацепила! Ну а что? Вдруг у неё и плавники острые или колкие? Резанут – и никакая броня не удержит…
Только вынырнул, только отдышался да потихонечку отплевался, как новая напасть приключилась! Думал, что здесь тихо и волны нет. Я жестоко ошибся! Она уже есть! Из-за спины накатился небольшой вал, забрался под шлем, плеснул в уши. Как ни задирал вверх подбородок, а всё равно не уберёгся, наконец-то глотнул досыта холодной озёрной водички! Даже нос волной накрыло! Пришлось приподняться на цыпочки и задержать дыхание. Откуда вдруг волна?
Оглянулся – следом за мной потихонечку дружинники один за другим в воду соскальзывают. Да настолько тихо, что если бы не оглянулся, то и не услышал бы ничего. Понятно! Взбаламутили, растревожили водную гладь протоки, вот и пошла… Нет, не волна, а скорее рябь! Но мне и этого хватило, чтобы до ушей намокнуть. Хотя я же и без этого до этих самых ушей мокрый. И чего попусту сокрушаюсь тогда?
Бурлил псковский торг. Сновали туда-сюда вдоль рядов многочисленные покупатели, ходили с важным выражением на лицах праздные гуляки, косились с интересом на разложенный товар, отворачивались и лениво шли дальше. Эти не покупать пришли, а себя показать! Ну и на других посмотреть, само собой. Послушать песенников, поглазеть на кривлянье ряженых скоморохов в окружении плотной праздной толпы. Тут же рядышком весело и громко зазывали к своим прилавкам покупателей торговцы, выкрикивая свои весёлые прибаутки.
Вот у одной такой лавки с разложенными на прилавке пучками сухих трав и задержалась полная женщина с огромной корзиной из лыка в руках. Не интересуют её ни кривлянье скоморохов, ни пронзительные взвизги рожков и дуделок, ни завывания песенников.
Возьмёт в руки пучок, поднесёт к глазам, присмотрится, потом понюхает. Задумается, а руки между делом уже следующий пучок к носу тянут. И не замечает,
– Луша! – не выдержала и окликнула кухарку хозяйка лавки, когда так и не состоявшаяся покупательница вознамерилась прочь от прилавка уйти.
Покупательница при звуках знакомого голоса очнулась от своих дум, заулыбалась, остановилась и быстренько развернулась. От быстрого движения колоколом взметнулся широкий сарафан, закрутился юлой вокруг крепких полных ног, и женщина тут же принялась поспешно поправлять облепившее крутые бёдра платье.
– Здоровья тебе, Луша! – улыбнулась хозяйка. – Да ты свою корзину вот сюда поставь, а то она тебе только мешает!
– И тебе здравствовать, Алёна! – улыбнулась Луша, когда удалось справиться с упрямым платьем. Примостила корзину на проходе прямо перед собой, выпрямилась. – Как торговля твоя? Идут покупатели?
– А куда они денутся? – Хозяйка лавки переставила корзину чуть в сторону, чтобы под ногами не мешалась, и ещё раз улыбнулась. – А это правда, что ваш боярич вернулся в город?
Смутилась собственной смелости и тут же поспешила пояснить, откуда об этом узнала:
– Слухи про то с утра на рынке ходят.
– Правда, – не стала разочаровывать девушку долгим ожиданием Луша. – Вернулся! И дружину малую с собой привёл! Только уже не боярич, ему грамотку на боярское звание сам князь новгородский подтвердил! И здоров он, не ранен даже! А что дома сидит, так зачем ему в город выходить? Дома всё есть! А чего нет, так я для того на рынок и пришла. Сейчас прикуплю кое-чего да домой поспешу. На такую ораву голодных ртов готовить долго придётся!
Довольная кухарка гордо выпрямилась, ведь к её словам столько людей прислушиваются! Оглядела любопытных, приосанилась и только было раскрыла рот, чтобы продолжить хвастаться, как вспомнила, что боярин строго-настрого запретил что-либо о себе посторонним рассказывать!
Спохватилась и бочком, бочком втиснулась в лавку, ногой отпихнула свою корзину ещё дальше в сторону и уже оттуда ещё раз выглянула наружу – разбрелись ли любопытные? А там и нет уже никого. Успокоилась – ничего же страшного не произошло? А новости так и просились наружу, так и зудели на языке, так и хотели вырваться на свободу из плена пышной груди! В общем, не давали покоя.
Луша ещё раз оглянулась на распахнутую настежь дверь, наклонилась вперёд и поманила к себе Алёну. И громко прошептала, когда та приблизилась:
– Я думаю, что недолго он у нас задержится!
– Почему? – так же громко прошептала Алёна.
– Кузнецы все заказы исполнили и на двор к нам свезли! А ещё слышала, что нельзя ему в городе долго находиться. Не дадут ему тут спокойной жизни!
– Да как же это! – вскинулась травница и, тут же смутившись, замолчала.
Потому что как раз в этот момент в лавку просунулась чья-то заросшая физиономия! Оглядела враз притихших девушек, а взгляд такой злой, аж душа трепещет, и так же быстро исчезла, словно её и не было.