Банальные стереотипы
Шрифт:
Лицо Ирии вытянулось, Фэри и Огнесса же сдержались.
— Ох, снова эти лица. Терпеть не могу повторяться, но, пожалуй, разжую для вас. Дело было так…
Не буду приводить общеизвестную историю становления Ксенон героиней. Важно лишь то, что она в один прекрасный день поняла, что больше не может продолжать ввязываться в авантюры, водить десятки мужиков за нос и бросать вызов Судьбе. Вполне понятное желание — у меня приёмный отец поступил также.
— … вот так всё и было, — закончила старая героиня. Её тарелка была пуста, что порадовало моего внутреннего
— Очень познавательная история, — подытожила я, когда увидела, что мои подруги хранят гробовое молчание. Можно было начинать прощаться, но я не успела.
— Позвольте уточнить, достопочтенная Ксенон, — Огнесса поднялась в полный рост и расправила плечи.
— Позволяю, — милостиво разрешила хозяйка пещеры, сделав мне знак налить выпить. Неужели меня до конца жизни будут использовать более сильные героини? Хотя мне, в принципе, не тяжело. Я отвела взгляд от висящего над камином черепа дракона, в которого понаписали безделушек, и откупорила бутылку с вином.
Набрав в лёгкие воздуха и удостоверившись, что у неё есть поддержка в лице подруг, магесса выдала:
— Разве вы ушли не из-за красивого мужчины? Очевидцы утверждали, что…
— Очевидцы? — грохнула опустевшей кружкой по подлокотнику Ксенон. Огнесса замолкла и опустила голову: — Брехуны! Мечтатели, твердящие: «Любовь всему причина»! Бесталанные пустословы, которые взяли на себя смелость зваться «бардами», грязн…
— «Барды — пустословы»? — раздался женский мелодичный голос и мы, как по команде, повернулись посмотреть на новоприбывшую.
На «пороге» пещеры стояла невысокого роста пожилая женщина в крестьянском платье, годящаяся нам в матери, но все же явно младше Ксенон. Лицо незнакомки выстояло против возрастных морщин, а волосы ухитрились сохранить золотистый оттенок — уверена, в былые годы, она сводила мужчина с ума, да и сейчас весьма привлекательна для вдовцов. Через её плечо была перекинута внушительная корзинка с овощами.
— Не все, Галлия, — спокойно ответила растерявшая пыл Ксенон. — У нас гости.
— Деревенские рассказали, что про тебя расспрашивала компания воинственно выглядящих девушек, вот и я поспешила вернуться. Удивлена, что ты их до сих пор не прогнала.
— Славные девчушки, даже выпивку принесли.
Не иначе как особым чутьём, потому что в тот момент руки мои были пусты, Галлия безошибочно определила виновника пьянки. Я послала ей извиняющуюся улыбку и отсела поближе к подругам. Чувствуется, что слова блондинки имеют здесь немалый вес.
— Хорошо, пускай остаются. Даю им час, потом они покинут наш дом.
— По-погодите, вы — Галлия Сладкоречивая?!
Это был голос Фэри. Мой рот непроизвольно открылся, в то время как глаза наблюдали за немыслимой картиной: заикающаяся эльфийка. Та самая, которая три года всячески надсмехалась надо мной, читала нотации про сохранение масок.
Новоприбывшая отвлеклась от раскладывания продуктов по полкам, чтобы бросить короткое: «Да».
— Я ваша фанатка! То есть и ваша, и Ксенон… Как же здорово, что старые подруги снова вместе! Ваши песни
На скатившуюся в расизм эльфийку уставились осуждающе, в том числе и я.
— Десять минут, и ни секундой больше. Вон там, над короной Чокнутого короля, часы гномьей работы, не пропустите время. Уж я-то не пропущу… — зловеще предупредила Галлия. В тот момент она показалась мне, куда опасней Ксенон. Почему? Потому что только по одной складке на лбу у нахмурившийся подруги, воительница поспешно перелезла с кресла-трона на скамейку. Бард принялась взбивать подушки, пока ошалевшие от такого зрелища Фэри и Огнесса пребывали в глубочайшем фанатском шоке.
Поняв, что аудиенция подходит к концу, Ирия вскочила, едва не потеряв равновесие, и затараторила:
— Простите, если мы помешали! Мы уйдём, сейчас же, просто мы очень… Очень рады, что вы обе живы. Мы никому о вас не расскажем, не напишем и не изобразим знак… Просто, мы очень рады, понимаете? — повторилась принцесса, во второй раз, убавив накал эмоций.
Эту речь поняли все, кроме меня. Они преисполнились того самого чувства, которые испытывают члены тайных орденов: причастность к правде, известной лишь маленькой группе людей, в то время как остальной мир ломает голову над загадкой.
— Понимаю, дитя, присядь, — сказала Галлия и подмигнула подруге. — Так как времени у нас осталось мало, я расскажу, почему на самом деле мы ушли из мира героев.
Во взгляде барда мне почудились озорные искры, хотя, возможно, это игра моего воображения.
— Я вижу, чем вы понравились Сене. Особенно, вы, эльфийка и чёрненькая — точь-в-точь мы в молодости. Славные времена были: приключения, мужчины, приключения и снова мужчины… Но знаете, в один прекрасный, поистине чудесный день, мы поняли одну простую истину, которая всё это время была перед нашими глазами.
— И какую же? — в нетерпении спросила Фэри.
Кассия положила свою руку на руку Галлию и произнесла четыре слова, от которых у почитателей померк свет в глазах. Этот день, я запомнила как День Разрушенных Надежд.
Уточняющих вопросов никто не задал. Хозяйки дома подошли к очагу, чтобы попробовать мою стряпню, и обсудить, что приготовить на ужин. Я предложила помощь, но мне отказали, холодным тоном намекнув, что пора бы нам покинуть абсолютно негостеприимных хозяев.
Я вывела наружу пребывающих в смятении соратниц, отведя каждую за ручку, и принялась прощаться с живыми легендами:
— Было очень приятно с вами познакомиться. Нам пора — зло никогда не дремлет, а вот добру не помешало бы, а то они, как сонные мухи.
— Валите. Если пойдёте чуть левее, чем пришли, то выберетесь отсюда быстрее.
Напутствие Ксенон Несокрушимой было кратким, грубым, но дельным — воистину, старая школа. Воительница пребывала в хорошем расположении духа. Как говорил мой отец: «Три бутылки бесплатного пива — лучшая взятка на свете».
— Осторожнее с болотными огоньками. Доброго пути, — сухо попрощалась Галлия и ушла в пещеру.