Банда гиньолей
Шрифт:
— Я уже, знаешь, хотел завязать… Думаешь, это еще долго протянется?..
Сдавалось мне, еще годика два-три…
— Да мы все передохнем к тому времени!
Снова потолковали о делах, о качестве клиентуры, о том, о сем… А вокруг нас продолжали лакать, бессвязно препираться, орать во всю глотку, крушить все, что попадалось под руку, швырять рюмками друг другу в рожу…
Приходилось кричать в самое ухо… А тут еще и Анжела надсаживалась… имевшая свое мнение на сей счет, — тоже несносная трещотка, настоящее словоизвержение,
Каскад не выдержал:
— Да замолчи, будь ты неладна!..
Каскада волновал только случай с Раулем, ничто другое его не трогало.
Снова завел речь о нашей встрече с Раулем, не выходила она у него из головы. Я уже понял, что ему нужно было.
— Нет, это надо же, надо же!..
Он хотел, чтобы я еще раз рассказал. Переваливался на скамье, наклоняясь то на один бок, то на другой, внимательно глядел на меня, чтобы я не заговаривал ему зубы… Он хотел быть уверенным, что я ничего не сочинил, что все именно так и происходило.
— Точно?.. Не ошибаешься?.. Он спал, когда они пришли? Уверен? Да?
— Но послушай, я же был там!.. Чего тебе еще? Я лежал на койке напротив, номер 14!..
Нет ничего убедительнее подробностей. Было видно, что на него они действуют, а все-таки небольшое сомнение глодало его.
— Они увели его в четыре часа? Ты говорил, уже рассвело?
— Нет еще.
— Он хромал?
— Я же тебе говорил!..
Спросил о взводе, сколько их было. Чего не знаю, того не знаю…
— Ну, видишь, видишь!..
Совсем небольшое, но сомнение оставалось. До конца он мне не верил, а между тем все так и было.
— Он дал тебе мой адрес?
— Да я же говорил тебе! Накануне вечером!.. А как бы иначе я пришел к тебе?..
Это я повторял ему уже сотню раз, а что еще я мог добавить?.. Между тем сомнение все грызло его, пришлось рассказывать в сто первый раз… Последние слова Рауля, обращенные ко мне: «Не ходи туда! Смывайся!» Что-то еще, уже забыл, но главное я запомнил — адрес!.. Я замолчал, выдохся, нет сил повторять одно и то же.
Нечего мне было добавить…
А он не находил себе места, мучился из-за пустяков… Сомневался, что Рауля действительно расстреляли. Не верил мне до конца… но ведь это действительно было так…
Так и сидел, покачиваясь, верхом на скамье. Тоска на него напала. Молчал. Ни на что, ни на кого больше не глядел, не слышал воплей распоясавшихся гуляк и только твердил одно и то же убитым голосом:
— Черт, вот черт! Как же это тяжело!..
Повторял как заведенный… все поправлял, приглаживал ладонью свою прядь… бормотал и бормотал себе под нос… эта мысль засела в нем, точно заноза… Другие его не волновали…
А кутеж тем временем гудел, бабенки заставили Проспера достать свою окарину, о которую и били свои бокалы… Услышав танго, начали обзывать друг друга истеричками… от танго они просто теряли рассудок, лезли друг на дружку… Анжела разобиделась
Схватив меня за рукав, оттащил в сторонку, предоставив женщинам сводить личные счеты.
— Видишь ли, его мать… А в общем, тебе до этого нет дела… Ведь я вырастил его!.. Соображаешь? Это же самое важное!..
Он взывал ко мне как к свидетелю, совсем стал маньяком, просто тронулся умом от своих неотступных мыслей…
Молодость вечно торопится, даже испытания ничему не учат ее, лишь с возрастом, с летами, все приходит в ясность… Какой смысл крушить все подряд только потому, что кто-то сунул свой нос, куда не следует?.. Молодость — это дворняжье тявканье… В печенках уже сидел у меня Каскад со своим Раулем. Я вот забыл Рауля, а он нет… Есть много поводов для печали, но и для веселья тоже… Так мне думалось в ту пору.
— Ну, довольно же, Каскад! — пытался я образумить его. — Смиритесь! Думайте о чем-нибудь другом! Взгляните на Бигуди, она не слишком переживает!
Как раз в это время она раздевалась, собираясь улечься спать у всех на глазах на бильярдном столе, сняла корсаж, блузку, юбку, взобралась на стол. Удачная мысль!.. Охранники щекотали ее, она хихикала в полном блаженстве… Каскад совершенно не занимал ее.
— Малыш, останешься с нами? — спросил он. — Куда ты собирался плыть?
— В Ла-Плату на «Хамсуне», «Конге Хамсуне», с боцманом Жовилем…
— Кто это тебе устроил? Проспер?.. Он зло уставился на него.
— Я сам просил… — Не хотелось мне портить oтношений с Проспером. — Он ни в какую не соглашался…
Вот так, без всяких колебаний, я и объявил Каскаду. Зачем Просперу наживать себе неприятности из-за меня? Я вел себя порядочно.
— Ну, что ж, коли так…
Каскад успокоился. Надо полагать, в его расчеты не входило, чтобы я позволял себе подобные вольности… чтобы пускался в плавание на парусниках… Вот уж почешут языки насчет Проспера! Придется мне остаться…
Я снова перевел взгляд на Каскада, на низко надвинутый котелок, на окурок, который он нервно перекидывал из одного угла рта в другой. Снова на него нахлынуло раздражение. Уставился на девиц, а у них по-прежнему дым коромыслом!..
Затеяли танцевать кейк-уок с приседаниями, а сами едва на ногах держались, их просто качало… Ох, как не нравилось все это Каскаду!.. Видно было, что готов был наброситься на них, отхлестать трех или четырех по щекам… а они нарочно устроили тарарам, чтобы позлить его… Он сдерживался, и только челюсть двигалась — жевал табак.