Банда профессора Перри Хименса
Шрифт:
— Нам стало известно, что вы едете в Пенсильванию, в этот образцовый штат, в эту гордость нашей Америки. Вы верите в эту гордость, мистер Ричардсон?
— А почему бы мне и не верить? Вот уже почти полтора года, если я не ошибаюсь, там не произошло ни одного преступления. Этим можно гордиться. Мне кажется, любая страна гордилась бы этим.
— Это ваши машины, эти ГСД делают так?
— Вы знаете и о них? — удивился Дик, ведь все работы по ГСД были давно засекречены.
— Да, нам все известно. И мы считаем, что применение их — не гуманно по отношению к человеку.
— Не
— Да, гуманнее, мистер Ричардсон. Гуманнее! Все знают, что их ожидает. И каждый имеет шанс бороться, сопротивляться, оставаясь самим собой. В ваших же ГСД этого шанса нет. И потом, не совсем я с вами согласна насчет, как вы выразились, «сброда», «отбросов общества». Преступность — это ведь социальное явление. А не только отклонение в деятельности мозга того или иного типа. И в этот «сброд» попали и многие круглики, выступающие за уничтожение настоящей «Вдовушки»…
— Что вы от меня хотите?
— Вы должны заснять на пленку все, что увидите там. Все, что вас там удивит. Все, чем вас поразит штат Пенсильвания. Заснять все, что относится к работе ваших ГСД. И записать все ваши разговоры на магнитофон.
— А не слишком ли много вы хотите, мисс Луиза? — чуть не присвистнул Дик. — Эти работы находятся под контролем правительства и АНБ… Хотите провалить на выборах Ральфа Хилдбера? Ну что, угадал я? А? Мисс Луиза! И чем это он так насолил вам?
— Нам нужен не такой президент, — покраснела девушка; очевидно. Дик попал в самую точку. — У него замашки диктатора и вождя своей нации.
— А вам кто нужен?
— … Интеллигентный космополит.
— А, быть может, космополитический интеллигент? — рассмеялся Дик, наливая себе в бокал еще вина; его уже начал забавлять этот разговор с прехорошенькой юной террористкой.
Та дождалась, когда мистер Ричардсон прекратит ржать на все кафе, затем обиженно процедила:
— Ваши установки, ваши ГСД вмешиваются в ход избирательной кампании!
— Уже вмешались, мисс Луиза, или только собираются вмешаться? — снова улыбнулся Дик.
— Ну, как вам сказать… — замялась Луиза, опять вытирая платочком с веснушчатого носика пот; ей заведомо было жарко в этом парике. — Точных данных у нас пока нет. Но нам стало известно, что их хотят использовать каким-то образом в Техасе, в день голосования у них. У губернатора появились какие-то фургоны с обозначением частной телекомпании «Кей-кей-си». Мы проверяли, такой телекомпании нет. Но и не это главное, а то, что… — она прильнула к самому уху Дика и зашептала.
И он опять чуть не присвистнул на весь зал. Вот это авантюра! Вот это размах! Ай да Ральф! Ай да Хилдбер! Если, конечно, девица не обманывает его. Но, зная самого «Дже», он понял, что в сказанном юной боевичкой содержится как минимум процентов 90 правды. Вот это двойник! Такого даже и далекий предок, Петр Гарин, не имел! Вот это губернатор!..
— А если я не соглашусь? — спросил Дик, уже чувствуя всем нутром, куда он может втянуться, в какую
— Вы согласитесь, Дик, — сказала Луиза, положив свою нежную ручку на его руку. — Вас знает «Дже». Он уверен в этом. Еще он сказал, что отказаться — это ваше законное право. И пока он просит лишь об одном — взять с собой нашу аппаратуру. А там, в штате, на ваше усмотрение. Если вы найдете нужным воспользоваться нею, если вы найдете, что не все вам нравится в применении ваших ГСД, вы поступите так, как я вас просила.
Социалистка расстегнула лакированную сумочку, выложила на стол золотой мужской портсигар, рядом положила золотую мужскую зажигалку. Он молча смотрел на эти дорогие старинные громоздкие вещи и ждал, когда же юная бомбометательница вытащит какой-нибудь перстень, в котором вмонтирована вся принимающая и передающая телеаппаратура, все фотоаппараты и магнитофоны. Луиза, плутовато улыбнувшись, придвинулась ближе к нему и сказала:
— Вот и вся наша техника. Зажигалка — фотоаппарат с автоматической наводкой на резкость, пленка уже заряжена, четыреста кадров, работает бесшумно. Портсигар — магнитофон с двадцатью дорожками, работает восемь часов, запись производится с расстояния не более десяти метров. Качество записи всегда высокое.
Дик ошеломленно все еще глядел на эту доисторическую рухлядь. И он должен будет с ней работать, с этим всем и за пять метров видимым портсигаром; с этой примитивной газовой зажигалкой!..
Луиза снова захихикала, довольна, вероятно, произведенным эффектом. Он пытался улыбнуться, но это у него не получалось.
— Мы на это и рассчитывали, мистер Ричардсон, — сказала она тихо. — И никто в наше время не подумает, что в этих громоздких вещах спрятаны магнитофон и фотоаппарат. Так будет более безопасно для вас… Так сказал и сам «Дже».
Он прислушивался к ее певучему голоску, чуть заглушаемому саксофоном негра, и тоже уверовал, что не так уж эта затея и глупа.
— Но не могу же я все время прикуривать? — возмутился Дик.
— Вам и не нужно это делать, мистер Ричардсон. Вы можете просто вертеть зажигалку в руках. Это ни у кого не вызовет подозрения. Только слегка нажимайте вот здесь, на донышко, — рассказывала ему тонкости их ремесла Луиза, уже повеселев, догадавшись, что Дик берется выполнить их задание. — Разрешающая способность оптики очень высокая.
— Проявлять пленку будете вы?
— Да, если вы нам доверяете.
— У кого останется отснятый материал?
— Оригинал мы можем отдать вам, а сами снимем копии. Вас это устраивает?
— Да. Я хотел бы, чтобы оригинал был у меня, — ответил Дик, еще не зная толком, будет ли он вообще снимать и зачем ему понадобится оригинал пленки.
Юная террористка объяснила ему быстро работу портсигара-магнитофона, стала прощаться.
— Мне пора уходить, мистер Ричардсон, — как бы оправдывалась она. — Но мы вас найдем, если… — она замолчала, подыскивая подходящее выражение и опять вытирая вспотевший носик, — если вы благополучно вернетесь из Пенсильвании…